– Если тебе не безразлично это несчастненькое, глупенькое и слабенькое рыжее убожество, – Алиша снова выразительно указала на себя, – в твоих интересах сделать так, чтобы Райда изменил свои планы. Если моё изначальное тело выберется из подпространства, кто знает, сколько ещё этой девчонке мучиться, пока я буду приходить-уходить? Быть нормальным временным футляром она не умеет.
– Вера!
Она непонимающе взглянула на меня:
– Да брось. Нет той вашей Веры, и уже не будет никогда.
– Вера, что – правда, никак? Не получается? Не можешь сопротивляться?
Её взгляд был холодным и снисходительным.
Как же так? Ну, да, Вероника податливая, в этом Макс прав. Но не может быть, чтобы до такой степени! Если Алиша, приходя, стирает её совсем…
– Вероника, а как же Эрик?
– А что Эрик? Жив – здоров? Ну, и хорошо, – хмыкнула она.
– Ему очень плохо без тебя.
Она напряжённо сжала губы.
– Ничего, – процедила она. – Утешится. С головой в работу, как всегда. В чужие коконы, уколы, памперсы…
– Вера, ты ему нужна.
Она улыбнулась и покачала головой:
– Нет, такая я ему точно не нужна.
Её глаза вдруг мгновенно повлажнели. Слёзы навернулись стремительно, потекли по щекам.
– Что ж, попытка была неплохая. Но неудачная, – проговорила Алиша, запрокидывая голову и вытирая виски. – И знаешь что… оставь меня! Выйди, немедленно!
Не заставляя её повторять дважды, я вышла из спальни, и с немалым облегчением.
Я бы не назвала попытку докричаться до Вероники неудачной. Всё-таки сладить с первозданным естеством никому не под силу. Значит, надежда есть.
Райда бросил свой тощий рюкзак прямо у входной двери в холле родного поместья. Я заметила, как его передёрнуло от увиденного. А вокруг, надо сказать, было куда чище, чем в прошлый раз. Видимо, Ромка внял моим упрёкам и заставил своих юных соратников немного прибраться.
Некоторое время Райда оглядывался с каким-то гневным отчаянием. Для него это, наверное, была привычная эмоция. Но теперь у Райды было лицо Димки Баринова, а Баринова в таком состоянии мне видеть не приходилось. Так себе зрелище.
– Чёрт с ним, не до этого сейчас, – загадочно сказал Райда. – Я только наверх поднимусь – узнаю, как там мать, и начнём. Подождите меня, я быстро.
Он побежал вверх по лестнице.
Алиша-Вероника проводила его тревожным взглядом, сделала было несколько шагов следом, но потом решительно развернулась, подхватила рюкзак Райды и пошла к другой лестнице, что вела к закрытому проходу в подпространственное крыло.
Я посмотрела на Макса. Надо сказать, сегодня я только и делала, что смотрела на него, и не видела ничего утешительного. Его черты словно застыли. Он о чём-то напряжённо думал. О чём-то мучительном. Он думал об этом всё время с того момента, как мы покинули дом Викана. И со мной он разговаривал как-то не совсем обычно. Нет, не рассеянно, а наоборот – очень внимательно, тщательно подбирая слова, но как только отворачивался, его лицо снова становилось страшным и измученным. На все расспросы он терпеливо отвечал, что ничего не случилось.