— Закройте городские ворота. Соберите сенаторов. Я всё беру на себя.
Народ очень не любил Императора, и все они ликуют, наблюдая за его ужасной кончиной.
— Кезон! — рявкает Гай Агрикола, когда мой гладиатор обнимает меня, защищая.
Мы оба смотрим на него несколько долгих напряженных секунд. Кезон только что убил Императора на глазах у полсотни тысяч человек.
Прикажет ли Генерал казнить нас?
Мы с Кезоном прекрасно понимаем, что даже такой сильный непобедимый гигант как он, не сможет выстоять против римской армии, разбившей лагерь на окраине Рима.
— Благодарю, — кивает Кезону Генерал Гай. — А теперь поторопитесь и уходите. Вы свободны.
Не говоря больше ни слова, Кезон подхватывает меня, перекидывает через плечо и срывается к выходу из Колизея, навстречу нашему счастливому будущему. Свободному счастливому будущему.
На улицах Рима царит хаос.
Тысячи людей стремятся покинуть Колизей, а армия Генерала Гая входит в город, чтобы захватить власть. Городская стража, верная Императору, которого я только что скормил тиграм, встречает их в бою.
Звон мечей, крики и хрипы умирающих раздаются вокруг нас, пока я, с моей Венерой на плече, бегу в безопасное место. Это не моя битва. Мои боевые дни закончились.
Хотя… похоже, мне предстоит еще один…
Замечаю, как мой бывший хозяин Септимус загружает в крытую повозку сундуки со своим огромным богатством. Гай Агрикола не первый генерал, захватывающий Рим. И когда это произойдёт, солдаты с удовольствием будут грабить богатеньких горожан. Уверен, Септимус знает об этом, вот и убегает, чтобы затаиться где-нибудь, пока всё не уляжется.
Продажная шкура замечает, как я приближаюсь к нему. Он, широко распахнув глаза, пытается скрыть свой страх за кривой улыбкой.
— О-о-о, ты выбрался, старина. Я беспокоился о тебе.
Но меня не проведёшь.
Септимус пятится к повозке, а я наступаю на него.
— Ты продал Императору мою Венеру?! — рычу, едва сдерживая ярость.
Подбородок Септимуса дрожит, но он быстро прячет свой страх за другой гаденькой улыбкой.
— Нет, что ты! — возмущается он. — Императорская стража украла ее у тебя.
— Это был он, — кипит от негодования Элоиза, пристально глядя на него. — Септимус вошел в нашу камеру и забрал меня. Сказал, что хочет, чтобы ты увидел меня на коленях у Императора. Тогда ты разозлишься и...
— Она лжёт! Лжёт!!! — верещит Септимус. Его напускное спокойствие трескается, и он впадает в панику. — Как давно мы знаем друг друга, Кезон? Я всегда хорошо к тебе относился! Ты не должен верить ей. Она всего лишь шлюха!
Не хочу больше слушать этого трусливого слизняка и хватаю его за шею.