Я надавил лезвием на мизинец. Медленно провёл ножом по его коже, чувствуя, как каждый слой рассекается, и остановился, когда дошел до кости. Его глаза выпучились, и он прикусил разбитую губу, из которой хлынула кровь.
— Ну что, теперь ты заговоришь, или мне продолжать? — Мудак застонал, избегая смотреть мне в глаза. Я схватил его за окровавленный подбородок и рывком заставил смотреть на меня. — Ты знаешь, где он? — выговорил я сквозь стиснутые зубы.
Парень плакал. На самом деле заплакал. Слабак.
— Он может быть в доках. Мужик, я не знаю. Он пришел ко мне с этим предложением. Большие деньги за девочек для какой-то группы. В обмен на девочек он получит какую-то особенную киску. Сказал, что это дочь его президента или типа того. Дерьмо, мужик, я не знаю! — Он закричал, когда я надавил лезвием на его палец, расщепляя кость.
— Угадай что, мразь? Отец этой девчонки вон там, — указал я другой рукой. — И я ее мужчина. Ты только что крупно облажался.
Рухнули все моральные принципы, которые могли сдерживать меня, и я вогнал сталь в кость. Ублюдок закричал, когда ему отрезали палец. Я смотрел, как он падает на землю. Бросив нож, наблюдал за больным мудаком и, устав от его криков, вставил ему кляп. Все это время он умолял. Меня это не трогало.
Не глядя, протянул руку, и Сэл что-то мне дал. Я улыбнулся, когда почувствовал, что молоток с шаровидным наконечником хорошо лежит в моей руке. И посмотрел на свою жертву в его единственный открытый глаз.
— Угадай что, хренов ушлепок. Ты связался не с той девушкой. Я заставлю тебя пожалеть обо всем, что ты сделал с Джулс, о каждой твоей мысли о ней. Я заставлю тебя пожалеть, что ты с ней встретился. А когда закончу, ее отец начнет все сначала. — Я схватил его за подбородок, когда он попытался отвернуться. — Я буду кромсать тебя по кусочкам. Тебе нравится лапать женщину и прикасаться к ней без согласия? Я сделаю с тобой тоже самое.
Я ударил молотком по его руке не один и не два, а три раза. Хруст костей звучал музыкой для моих ушей. Этот парень заслуживал всего, что получал. Я поднял молоток еще раз. Его крик мучительной боли через кляп как раз то, что я хотел услышать.
С довольной ухмылкой я перешел к его коленям. Как бы мне ни хотелось по-настоящему оторваться, желал, чтобы этот ублюдок осознал все, что его ждет.
— По твоему это нормально — пинать ее? Пнуть кого-нибудь из девчонок? — Я не ждал ответа, и мне, честно говоря, было все равно.
Я ударил молотком по его правому колену и услышал удовлетворительный треск. Знал, что выгляжу злым, но когда увидел слезы, стекающие по его щекам, покрытым синяками и кровью, на моем лице заиграла улыбка. Сделав еще несколько ударов, я перешел на левую коленку. Ублюдок закричал, потом затих, его голова поникла. Он все еще оставался в сознании, но с трудом. Я знал, что нужно остановиться. На время. Ведь и другие ждали своей очереди.