– Что? Что говорит? – подаёт голос напарник, выдавая своё местоположение метрах в тридцати от Вероники.
– Ржёт. Мудаками обозвал. Тепловизором советует искать, – буркает говоривший по телефону. – Сказал, если что – он нас не знает.
– Грёбаная Снегурка со своими каблуками. Всё ещё из-за неё хромаю.
– Ладно тебе ныть. Ты свой сектор обшарил?
– Как бы почти всё прошёл. Мусор с неё нашёл всякий – звёздочки, конфетти…
– Ха-ха! А сиську она тебе не оставила, Колюха?
– Сам-то тоже не поймал, Сивый? А ржёшь.
– «Не поймал»! Мне чо, в каждый шкаф заглядывать? У меня аккумулятор в телефоне скоро сдохнет. Тут одних гардеробов три партии! Да прихожие, да стенки, да всякая шняга…
– Умная девка. Бойкая попалась, зараза.
– Бля, неудачно как-то всё пошло… Фотиев недоволен.
– Не в следопытов надо играться, а врубать верхний свет, искать и вязать курву за ляжки, чтоб не бегала.
Вероника Андреевна совсем не хочет, чтоб её вязали за ляжки. Достаточно того, что по наущению хозяина ей скрутили руки, залепили рот и заставляют бегать по чёрному залу как офлажкованную волчицу, спасая свою честь. Она ковыляет прочь от голосов, стараясь не приступать на каблуки, праздничные белые сапоги по края налились потом, руки набрякли за спиной в тугих лубках из скотча, зудит между ног и между лопаток.
Хочется пить, хочется две таблетки аспирина, хочется улетучиться отсюда куда угодно, лишь бы больше её не трогали. Не так-то легко балансировать на пуантах даме с избыточными формами. Когда Вероника на работе встаёт на весы в кабинете у худрука Сорогиной, стрелка судорожно взмывает к неутешительным цифрам. Вероника отшучивается:
– У тебя весы спешат, Аня!
***
В беспокойной артистической жизни с завклубом Вероникой Захаровой происходило разное. В её мятущейся натуре благополучно уживаются и ангелы и демоны.
Сегодня она может вести в ДК поэтический вечер, вышибать из зрителя слезу, исполняя романс на стихи Есенина в строгом монашеском платье, а завтра та же Вероника на автопилоте шкандыбает по Герасимовке пьяная вдрызг в заляпанной грязью мини-юбке и с туфлями подмышкой. Сегодня её увозит от ДК очередной поклонник на дорогой иномарке, она спит в отеле на батистовых простынях, благородно рыгая «Вдовой Клико», а назавтра Вероника с трясущимися руками занимает из кассы полтинник на банку дешёвого пива.
Старшее поколение в посёлке считает заведующую клубом дамой лёгкого поведения, поскольку мадам Захарова обожает фривольные образы разбойниц, пираток и злых колдуний, носит тугие лосины, необычные колготки и фирменные трусики. В личном плане у Вероники всё складывается довольно хаотично. Иногда под настроение она позволяет себе покурить травки, иногда соглашается на нетрадиционный секс (был бы человек приличный). Через постель и объятия Вероники прошли несколько партнёров, которым она разрешала себя связать и поиграть в сексуальное рабство.