На сороковом или сорок первом шагу Вероника не выдерживает, оборачивается. Ей кажется, что она видит потолок цеха, видит ломаную линию мебельных шеренг, но внизу и вокруг неё царит всё та же чернильная темнота. Пленница трётся о плечо заклеенной щекой, пробуя отодрать скотч, проклятые бусы на шее тут же сухо брякают.
Застонав на свою тупость, Снегурочка срывается с места, углубляется в цеховой лабиринт, натыкаясь на тележки с электроприводом, мешки и коробки, постоянно меняя местоположение. Это напоминает игру, где водящий ходит с колокольчиком на шее, а другие его ловят. Только если её найдут и изнасилуют, Веронике будет не смешно.
Пройдя ещё метров двадцать, Вероника вновь оборачивается. Неизвестность угнетает её сильнее, чем кляп и скрученные руки. В заклеенном рту остывает перегар коньяка и клубничной жвачки. Виски ломит. Шов карамельных колготок туго прикусил в промежности взмокшие половые губки, трогает её за увеличенный, налившийся страхом и желанием клитор. Отблеск фонарика разрывает пространство в мебельных дебрях – словно зарница перед грозой. Он одновременно и пугает и успокаивает беглянку: по крайней мере, один из бандитов от неё далеко. А где напарник?
Будто прочтя немой вопрос Снегурочки, новое пятно света прыгает между кроватями, сложенными штабелями на манер костяшек домино. Ага, вот и второй гаврик объявился. Гораздо ближе, чем хотелось бы. За краткие секунды, пока фонарик не погас, Вероника успевает миновать ещё несколько поворотов, выписывая замысловатые траектории и рассчитывая дальнейший маршрут, скользит за угол и снова замирает, обратившись в слух. Мебельные острова образуют продольные и поперечные улицы. Сбежать отсюда невозможно, можно только играть с бандитами в кошки-мышки, пока она окончательно не выдохнется.
Вероника Захарова осторожно шмыгает носом: волосы слиплись, мешают, цепляются за жирно намалёванные ресницы и золотые серьги. «Не надо слёз, уйдут на сперму», – говорил бывший муж. Есть ещё один вариант – выйти навстречу охотникам и сдаться – но его Вероника Андреевна даже не рассматривает. Коли уж господину Фотиеву приспичило трахнуть румяную Снегурочку, связанную скотчем, пусть не надеется, что она придёт к нему сама. Перетопчется, прилизанный.
***
У кого-то из бандитов играет мобильный телефон – что-то из блатной музыки, типа «Бутырки». Вероника машинально спешит прочь от источника звука, показавшегося здесь чересчур оглушительным.
– Алло, Игорь Афанасьевич… – нехотя отвечает бандит. – Да, мы в цеху. Нет, не готово. Проблемка у нас нарисовалась… Шухера нет, пока всё тихо, просто клиентка чуток соскочила. Ага… В зале прячется. Нет, бучу не поднимет, руки мы ей замотали, язычок тоже, только ножки не успели – сбежала… Да-да, цех закрыт на клюшку. Где-то тут притихла, отсиживается. Ага, Игорь Афанасьевич. Ищем.