– Не стоит, я же совсем ничего не сделал, – с печальной радостью в глазах ответил Эрик. – Я чуть не забыл вернуть вам эскиз. Простите, он мне так понравился, что сам попросился мне в руки.
Эрик поднял слегка помятую жизнью леди Загадку и протянул её в руки к хозяйке.
– Оставьте его себе, – сказала Мэри не успев прикоснуться к эскизу. – Пусть он будет у вас.
– Спасибо. Хотя бы он останется рядом.
Они замерли, смотря друг на друга, чего-то ожидая. Слова, знака, жеста, чуда, случайности, которая могла бы всё исправить? Но никто не решался сделать шаг навстречу, и чуда не происходило.
Бип! Бип! Послышался гудок автомобиля. Ворчливый водитель деликатно намекал, что он выбивается из расписания. Мэри посмотрела на входную-выходную дверь.
– Кажется, вас очень ждут, – сказал Эрик.
– Да, мне и правда пора идти, – расстроенно подтвердила Мэри.
– Прощайте, Мэри. Я вас никогда не забуду.
– Прощайте, Эрик. Я вас тоже.
Мэри всё ещё ждала. Эрик, не желая быть причиной её сомнений, повернулся и пошёл в сторону стола, где его ждала пара недоделанных сапог. Мэри подошла к выходу и обхватила ручку двери своими перчатками, готовясь войти в совершенно новую для неё жизнь. Но в старой жизни ещё осталось одно дело. Оно зудело внутри Мэри и желало вырваться наружу: или сейчас, или уже никогда.
– Эрик, у меня ещё остались слова для вас, – Мэри обернулась и посмотрела на него, не отдаляясь от двери. – Я люблю вас. Всегда любила.
Слова были освобождены, и Мэри вышла наружу, не дожидаясь ответа. Она уже не ждала его. Она сделала всё, что хотела. Эрик остался в мастерской. Кажется, он уронил пару инструментов со стола. Он слышал, как захлопнулась дверь машины и как колёса, жадно поедая снег, увозили Мэри куда-то, где ему не было места.
…
«Я люблю тебя тоже – как я мог ей это сказать, – думал Эрик. – Я не имел право ей это говорить. Хотя бы он останется рядом – как глупо! Зачем я это сказал?! Неужели я дал ей повод, чтобы… Нет! Даже не смей разрушать её будущее, оборванец! Идиот! Какой же я идиот. Сандалии… Но кто же ей сделает сандалии для платья? Она уезжает. На поезде. Но во сколько?»
Эрик усиленно напрягал память, пытаясь вспомнить отрывки фраз и слов, которые говорила Мэри в вакуумном шуме его шока.
«Восемь… Нет. Без десяти восемь. Да. Это время отправления, – соображал дальше Эрик, смотря на часы. – Я успею до завтра».
Образ должен быть закончен. Иначе, зачем его начинать? Если Мэри не дождалась, может хотя бы леди Загадка дождётся? Ей некуда спешить. На то она и модель, чтобы быть вечным безликим эталоном красоты, к которому все будут стремиться, но которого никто никогда не достигнет.