− Ну психолог … захейтерила тебя?
− Выпала слегка в осадок. «Да: как интересно», а рожа у самой покраснела. Рот натянутый. Улыбка приклеенная, как у самого слащавого в мире аниматора. «Дедушка работает в институте, и бездельникам, которые чертежи покупают, зачёт не ставит. Никогда! Они к нам на дом приходят пересдавать. А ещё он в совете ветеранов, председатель». «Так он у тебя ветеран!» − лицемерие энд радость. «Да что вы. Он в войну грудным был. Он не ветеран. Он их председатель. Смотрели «Приключения Принца Флоризеля?» Психолог неопределённо кивнула, и я поняла, что она не смотрела. «Помните: там был председатель?» «Помню, − закивала она, – тоже к… коммунист?» − она споткнулась на этом ненавистном слове. «Нет. Чо вы. Это же про принца! Принцы не бывают коммунистами». Глаза психолога стали расширяться: «Значит, ты любишь дедушку?» − «И бабушку». − «И маму с папой?» − «Мама с папой на работе. Я с ними только по выходным. Знаете же, какая сейчас нагрузка в музыкальной школе. Много уроков. По ведомости расписывается папа за одну сумму, по факту получает другую. Хорошо, мама у меня на оборонном предприятии. Она делает страшные вещи», − как сейчас помню, я подняла руки с растопыренными пальцами и сказала психологу: «У-уу!» «А при чём тут музыкальная школа?» − «Так папа там на гитаре бренчит, на балалайке-бас, на домре и на прочих струнных, у одной девочки арфа-половинка, представляете? Ей родители купили на свои, представляете? Вы знаете, сколько арфа стоит? А половинка?» «Да. Да», − засуетилась психолог. «Почему-то некоторые особо одарённые думают, что половинка арфы, половинка скрипки – это значит инструмент распилили. А есть ещё четвертушка для юных дарований… Вы смотрели фильм «Репетиция оркестра»?» Она перебила: «Мы Тоня ещё с тобой встретимся. В следующий раз…» «Отметим знакомство?» – взрослой шуткой я её убила наповал. Зимой она меня не вызывала, а весной…
− Во время весеннего обострения?
− Вот верно. Весной разложила передо мной какие-то тупые шарики, цветные кубики и плоские выпиленные фигурки и начала просить сложить из них узор. «Какой узор?» «Что-нибудь красивое, − улыбнулась она.—Представь, что ты на поле, лето, шумит трава…» Я представила поле на даче и сложила. Психолог испугалась: «Что это чёрное такое?» «Столбы высоковольтной линии. Коршун в голубом небе парит. Высматривает добычу». Психолог, как твой отец, когда ему что-то не нравится, надела на себя каменную маску. «Вы, − сказала я ей, − как Фантомас. У вас то улыбка, то камень вместо лица». «Не вежливо, Тоня. А скажи: кто такой Фантомас?» Боже! Она ничего не знала. Мы с дедушкой обожали фильмы про Фантомаса. У нас на даче до сих пор диски лежат. «Это такой человек. Зло во плоти. Как и председатель». «Какой председатель? − психолог начала судорожно листать записную книжку. «Вы что: так и не посмотрели приключения принца Флоризеля?» «Флори – что?» И тут я разозлилась. Явно психолог включила дурочку. Равнодушная красивая молодая, меняющая маски. Мне стало жарко, запылало лицо. Что-то щёлкнуло, то ли в коленке, то ли в голове, и я увидела перед собой старуху: сгорбленную, скособоченную, скочевряженную, как в фильме про карлика-носа, но без носа. Она шамкала ртом и гладила распухшие в костяшках морщинистые пальцы, руки в венозных узлах. Она сидела передо мной на стуле и скалилась беззубой улыбкой. Я узнала стул…