Я припомнила наши с бабушкой разговоры, когда я приезжала вся такая нереально счастливая. Дня не проходило, чтобы бабушка не обозвала меня разными нехорошими словами. Но я не обижалась. Бабушка волновалась за меня. Она так и сказала однажды, когда я приехала совсем неприлично счастливая и даже не подумала закрыть на ночь парники, а просто села на лавке перед грунтовыми огурцами и стала смотреть на огурцы.
− Не особенно расстраивайся, когда он тебя бросит.
− И когда он меня бросит? – Мне тогда было смешно: Антоний меня никогда не бросит!
− Не бросит, а охладеет.
− Он не охладеет, бабушка. Ты не представляешь, что это за парень.
− Ну телефон он у тебя скоммуниздил.
− Бабушка…
− И не оправдывай его. Взял на душу грех.
Если бы бабушка знала, какой грех на душу взяла я и сколько я за это получила в денежном эквиваленте!
Оставалось три дня до конца каникул. И я поехала к бабушке, на дачу. Я написала ему о том, что приеду в Мирошев – тишина.
Я была благодарна бабушке – она не спрашивала о нём. Она и родителям не рассказала о моих похождениях-приключениях. В первую ночь, под треск отходов мебельного производства в печке я думала, как быть. Я не находила ответ на вопрос: почему он читал все мои сообщения и – молчал. Я пыталась припомнить, когда он мной был недоволен. Антонию не нравилось, что два раза я встречалась с покупателями нашей продукции. Да мне и самой не нравилось. Но любовь любовью, а без продаж у бабушки портилось настроение. Любимая присказка её была: я не доживу до погашения кредита. Сейчас бабушка выговаривала, скольких литров вина мы лишились из-за того, что я лето красное пропела. Я ненавидела эту басню в школе. Трудяга муравей – хам обыкновенный, никому никогда не поможет, жалко, что ли, пустить несчастную стрекозу? В детстве мне хотелось петь и танцевать как стрекоза, радоваться, и кайфовать, но пришлось стать ненавистным муравьём… Я снова написала – он не ответил, я ещё раз написала − он конечно же прочитал и не ответил.
Утром бабушка присмотрелась ко мне, потом сняла очки и посмотрела прищурившись:
− Всё сохнешь?
Что я могла сказать? Я ничего не могла объяснить.
− Брось. Все проблемы остались в прошлом году. Лично я в прекрасном настроении.
− Я просто убита горем, бабушка: он меня, кажется, бросил.
− Хорошо, что ты это понимаешь.
− Но если бы только это. Тут много всего другого, кроме отношений, очень много. Этот Староверов, его отец, он как паук, он опутал всё.
− Пусть всё будет, так как есть, – посоветовала бабушка. − Всё что тебе осталось это вспоминать, и ждать, и надеяться. – Я поняла, что бабушка тоже переживает сильно.