Инна переоделась, она сейчас была в джинсах и ветровке. Предложила:
− Возьмём велики на прокат, − вот что значит руководитель.
− А нога?
− Нормально нога. Заживает. Что ей будет?
Мы взяли муниципальные велики, убитые, скрипящие и медленные, покатили подальше от толпы. В нескучный сад и дальше, дальше, туда, где по рассказам Тони она нарыла закладку в выпускную ночь. Но до метромоста не доехали, Инна устала. Мы остановились на склоне Москвы-реки, на берегу, где сидели люди.
− Там ролевики – сказала она. – Не хочешь вернуться, посмотреть?
− Не хочу, извини, – честно сказал я.
− Ты Толкина не любишь?
− Я не читал, Инна…
− А я фанат. А что ты любишь?
Я не стал углубляться, у непосвящённых моя тема вызывает исключительно раздражение, я рассказал о символистах, об их журнале, об их модерновых шрифтах и гравюрах с креном в Средневековье. Она слушала с интересом, можно сказать внимала, особенно её поразила био Перовской. Она впервые слышала о символистах. Но я уверил, что она бы стала музой сразу всех, очаровав самого Брюсова.
− Он похож на рысь, а в тебе есть что-то кошачье. Вы бы обязательно понравились друг другу.
− Ты говоришь так, как будто это возможно, − грустно улыбнулась Инна.
− В знаках, Инн, нет ничего невозможного. Они сквозь время и объединяют. Брюсов сидел в белом кабинете за чистым столом. Он дисциплинировал себя, создавал фейки, сейчас бы сказали ботов, а все стихи писал сам за всех своих ботов. Ну напивался он иногда в гостях. Но не суть. Он создал направление, понимаешь?
− Почему тебя это так восхищает?
− Меня восхищает всё, где есть ограничения. Ограничения идут всегда на пользу делу, не дают рассеиваться, рассыпаться…
Мы просидели у Москвы-реки до темноты. По серой воде бежали теплоходы с глупыми людьми на верхних палубах. Эти люди глазели на набережные, на нас и дома на другом берегу. Когда к выходу потянулись косяки велосипедистов, скейтбордеров и самокатчиков, мы ворвались в общий поток. Когда прикрепляли велики, она спросила, обращаясь к велосипеду:
− Хочешь расслабиться, отдохнуть?
Я молчал. Я не знал, что говорить, я всё прекрасно понимал.
− Я тебя потеряла на три года. Больше-то не свидимся…
«Свидимся» − слово-то какое!
− Ты серьёзно?
− Абсолютно серьёзно. Я была не свободна, теперь всё иначе, всё поменялось. А у тебя, наверное, девушка?
После этого вопроса я начал её подозревать. И как я мог расслабиться? Подослали?
− Да. У меня девушка
– Повезло ей. Она там, в твоём городе?
− И тут, и там.
− То есть? На работу, что ли, в Москву ездит? − наверное Инна когда-то так ездила.