− Получилось ужасно, − сказал он.
− Прекрасно, − ответила я. Я была очень рада нашему плакату.
Он посушил феном наш плакат, наклеил его двусторонним скотчем на пенокартон, а к пенокартону приклеил зажимы, вставил пластиковую трубу.
Он был мил до неприличия, просто расстилался перед нами, но всё трендел про срочную печать.
Я сказала:
− Я выбрала быструю. – Я не стала добавлять, что на сайте не было никаких предупреждений, какую надо выбрать печать.
Парень говорил ещё что-то про то, что он нас пожалел и попросил расписаться в накладной. Я расписалась, хотя распечатанному фото была красная цена сто рублей. А пенокартон стоил шестьсот. Бумага была, видно, последняя в пачке, оборванная по краям. Хотя тут же на этажерке лежала и хорошая бумага, но наверное меньшим форматом. Вообще лаборатория выглядела очень прилично.
Пока шли с бабушкой до остановки, я получила аж три письма: об оплате, и ещё какие-то уведомления с номером заказа.
− Наверное парень просто проглядел мой заказ, уже думал, что никто не закажет.
− Вот за это я и не люблю молодёжь, − сказала бабушка. – Бездушный человек.
− Да и я и сама за необязательность молодёжь ненавижу больше тебя, бабушка. Я же с ней ещё общаюсь. Как так вообще? Дают рекламу и не выполняют заказы? Я не пойму: почему он вдруг стелиться стал перед нами? – Настроение было сильно подпорчено, голову от расстройств ломило и я не в силах была остановиться. − Врал, что материалов нет, врал, что ничего не может сделать…
− Ну так ты ему пригрозила отзывом.
− Точняк, бабушка! Вот чего он испугался. Начальства испугался. Помнишь, когда я расписывалась, он говорил, что его начальство без этой подписи съест. Сволочь какая. Не хотел работать, а после одумался.
− Да придурок, Антонина. Преподавателей и учителей, как наш дедушка не осталось. Остолопы воспитывают таких же ослов… Для них слово ничего не значит. Желаю тебя, Антонина, найти себе мужа, для которого слово значит всё.
− Бабушка! Скажешь тоже: муж…
Тут на моё счастье подъехала маршрутка.
Мы успели как раз вовремя. У мирошевского кремля закончились речи и под старинную советскую военную музыку не так чтобы многочисленная колонна двинулась в путь до «Звёздочки» − это там где переезд и станция. Я несла наш штендер и радовалась, что у нас такой он красивый и лёгкий, ничуть не хуже тех, что сделали в администрации, а даже лучше, на голубом фоне и с самолётом… а вокруг нашу не так чтобы многочисленную колонну охраняли мотоциклисты с флажками на рулях и багажниках. Мы дошли до могилы неизвестного солдата – обелиска и множеством плит с именами уроженцев этих мест. Возложили цветы. Байкеры столпились около часовни – у них там погиб какой-то друг и они почтили заодно его память…