Первого октября ничто не предвещало ничего. Время стояло стабильно-грибное, солнечное, дождливые дни остались позади, это было второе бабье лето за осень. Когда я выходила из леса, около полудня, раздался звонок – в лесу телефон плохо ловил, потом я увидела, что они звонили и раньше. Милый женский голос стал спрашивать и уточнять мою фамилию, мой адрес… Я похолодела – неужели из налоговой? Я ужасно боюсь налоговой, но витрину в соцсети не удаляю. У меня в мозгу промелькнуло: ну всё, аут, это кто-то из тех двух мирошевских покупателей, с которыми я списывалась и встречалась, переписка – доказательство. Наверное и зафоткали передачу денег. Я стала вспоминать, был ли кто в парке поблизости, потому что никого вроде бы рядом не было, я всегда смотрю вокруг, после того случая, когда айфон посеяла. Я уже хотела сказать (так меня учила бабушка), что сейчас не продаю ничего, в этом году не успели собрать урожай и всё погибло, а витрина старая, а страницу взломали и я теперь не могу её удалить. Но женский голос задал неожиданный вопрос:
− Скажите, Антонина Александровна, можно ли нашим сотрудникам подъехать к вам и переговорить?
− Вы из налоговой? – спросила я в лоб.
− Нет, что вы. Не волнуйтесь. Мы вовсе не из налоговой. Это по вашему заявлению заинтересовались наши сотрудники.
− А-ааа, вы из… – и я назвала универ номер один.
− Нет, нет, мы из … − и она назвала сайт, куда я послала жалобу на универ номер четыре, дедушкин вуз. Я жалела, что на волне возмущения и недовольства настрочила эти несколько невнятных фраз с просьбой проверить адекватность оценки по композиции. И конечно же я не хотела ни с кем встречаться.
− Наши сотрудники хотят с вами встретиться, − настаивал женский голос, очень мягкий, задушевный, совсем не секретарский.
− Вы понимаете, извините меня, я на даче. Я очень тяжело переживаю свой провал, прихожу в себя и, извините, ни с кем не хочу встречаться. У меня много грибов… − и осеклась: а вдруг всё-таки налоговая, а я проговорилась.
− Никаких проблем. Наши сотрудники подъедут к вам на дачу… Вы не против?
− Я не знаю, надо у бабушки спросить.
− Я сейчас перезвоню вашей бабушке.
− Постойте! А номер… − Но на том конце отключились.
Я как раз зашла в калитку и увидела, как у бабушки затанцевал карман – это вибрировал телефон, бабушка носила передник поверх куртки, зимой поверх пуховика.
Я крикнула бабушке: «не отвечай!», но бабушка уже сказала «алло», потом от неё слышалось: «да, да, конечно», «да, да, хорошо» и «ну что вы», а в конце − «спасибо».
− Бабушка! – закричала я, сложив руки на груди в молитве.