− Тоня! Сколько у нас на карте? – спросила бабушка.
− Хватит на кредит, − наврала я. Не могла же я сказать, что мы с мамой купили бабушке на семидесятипятилетие подарок − плазменный телевизор, у неё через несколько дней день рождения. Мама удивлённо посмотрела на меня, мы с ней поговорили с глазу на глаз. Сошлись на том, что не надо было папу баловать в прошлом году и оставлять ему отпускные. Он купил костюм тогда, а теперь гитару. Насчёт денег я наврала маме, что остались с прошлого задания, что была ещё премия, о которой я умолчала, что зная папу, отложила на чёрный день.
Делать нечего. Надо как то пережить три последних кредитных месяца, и потом можно будет вздохнуть полной грудью. А жили мы летом, пока папа мотался по фестивалям, совсем впритык, мама вообще перешла на подножий корм. Мы с бабушкой питались по-спартански, но так как мама не могли, мы бы сразу ноги протянули, нам с бабушкой нужны и конфеты, и сливочное масло, и творожок.
Я решила прогуляться в лес за малиной и заодно позвонить незаметному. Хорошо, что малина в подлеске, и телефон ловил.
− Антонина Александровна. Сам собирался вам звонить. Ну вы как? Созрели?
− Да.
− Отлично. Вы сейчас на даче?
− Да.
− Отлично. Помните заказчика, который у вас в последних числах августа заказывает?
− Конечно.
− Помните, где с ним встречаетесь обыкновенно?
− Да, – холод пробежал по моему телу, точнее – холодный пот, на поляне, где малины оказалось просто море, солнце пекло нещадно.
− Он вам позвонит. Захватите там пару банок варенья или что там он у вас берёт.
− Вино и варенье. И закуску овощную. Но её пока нет. Начало августа, ещё не делаем.
− Что-нибудь. Лучше варенье. И вино ёмкость небольшую.
− Хорошо. Когда?
− Сегодня? Завтра? Когда удобно, но не затягивайте.
− Завтра.
− Отлично. Во сколько вы обычно встречались?
− В пять.
− Замечательно.
− А что я…
Но телефон отключился. Со мной больше не хотели разговаривать. Наверное некогда. Наверное я не совсем вовремя.
И опять аллея, парк, несчастливая лавка, и я с пакетом, с нашим фирменным бумажным пакетом, который мы заказываем по дешёвке в нашем же посёлке, но с другой стороны от ж/д станции – там, на такой же даче, как наша, делают и продают коробочки и прочую упаковку, листы картона и бумаги всех мастей и плотности лежат на поддонах под навесами… Мой клиент улыбается мне во все свои акульи тридцать два зуба, он сегодня в бейсболке, одет по-спортивному. Я не узнала бы его, если бы он не узнал меня.
В Мирошеве недалеко от вокзала – торговый центр, там кино и прочие прелести жизни, там движуха и кипит жизнь своими потребительскими страстями. Когда-нибудь я тоже там что-нибудь прикуплю. Ещё три месяца и путы будут сняты, и печень, выклёвываемая орлом-банком, восстановится навсегда. Вытерпеть этот месяц, получить деньги любым путём, пусть даже таким, жизнь тяжёлая, жутко тяжёлая, я поймала себя на том, что понимаю киллеров. Мне предложили работу, непыльную, но не этичную. Я подведу человека. Но если человек справится, сделает всё хорошо, пусть с моей стороны будет провокационное поведение, то человеку наверное не очень это навредит – это я так себя стала успокаивать с сегодняшнего утра. Я тут же вспомнила о микрофоне и что на апелляции я провоцировала ответы, раскручивала на них. Тут тоже нужна будет провокация, это ежу понятно…