— А ты что, надеешься выжить? — мрачно так спрашивает.
— Мне-то что? Я уже умер, мне всё равно…
19 марта, среда, Казанский авиазавод.
Кирилл Арсеньевич.
— А я говорил, говорил, говорил! — передо мной мечется небольшого роста человек. Такого типичного вида русский интеллигент еврейского происхождения. Как там Ленин высказался? «Умников мало у нас. Русский умник почти всегда еврей или человек с примесью еврейской крови». Вот такой русско-еврейский умник передо мной и мельтешит.
— (Ленин такого не говорил!), — генерал затевает внутренний спор.
— (Может и не говорил), — я не настроен спорить, — (но что-то в этом есть).
Каганович! Я и не знал, что у всем известного Лазаря Кагановича был брат Миша…
— (Их четверо братьев), — поясняет генерал, — (Но так высоко забрались только Лазарь и Михаил).
Михаил Моисеевич между тем бегает по кабинету, украшенному, как водится, портретом вождя и тараторит с пулемётной скоростью. Особо не прислушиваюсь, и так понятно. Человеку сначала что-то вменяют в вину, а он потом оказывается прав. Не ясно ещё, прав или нет, война план покажет, но любой в его положении будет цепляться за любую возможность обелить себя хотя бы в собственных глазах. Насколько я понимаю из отрывочных сведений генерала, — он специально этим не интересовался, — Кагановича попёрли из наркомов, в том числе, из-за того, что концепция дальних тяжёлых бомбардировщиков была признана не перспективной. Скорее всего, это довесок к списку действительных и выдуманных прегрешений, но всё-таки.
Каганович неожиданно переходит на анекдоты.
«В кабинет к директору завода врывается разъяренная жена главного инженера и говорит:
— До каких же пор Вы будете покрывать во всем моего мужа. Всем известно, что он бабник и пьяница. Мало того, вчера он пришел домой вообще в женских трусах.
И швырнула трусы на стол. Директор ей говорит:
— Успокойся. Сейчас мне некогда, но я завтра разберусь и приму меры. А ты иди, сейчас ко мне придет делегация.
А трусы со стола сунул себе в карман брюк. На следующее утро жена директора стала гладить его брюки, нашла трусы и кричит мужу:
— Петя! Когда кончатся твои дурацкие шутки? Я два дня ищу свои трусы, а они у тебя в кармане!»
Вежливо улыбаюсь. Улыбаться мне помогает потрясение. Я давно знаю, что у этого анекдота длинная борода. Ну, если я его ещё в молодости слышал. Но чтобы настолько? Надо обрезать это дело.
— Михаил Моисеевич, вызывайте ваших специалистов.
— Зачем? — задаёт неожиданный вопрос. Он что, смеётся? Но нет, как оказалось, не зря спрашивает.
— Пойдёмте в ангар, у нас ведь три штуки остались. Туда специалистов и подтянем.