Услышав мои слова, Настя сильно нахмурилась и поджала губы. Сразу же почувствовал её внутреннее сопротивление. Девушка она вроде неглупая, должна понимать, что идти против меня в таких вопросах сродни самоубийству. Я готов предоставить ей время самой решить, когда и при каких обстоятельствах произойдёт моё знакомство с дочкой, но если ей взбредёт в голову противостоять мне, боюсь, методы, которые я применю, чтобы погасить бунт, ей не понравятся.
– А что конкретно вы подразумеваете, Влад Романович?
– Для начала давай отойдём от официоза и перейдём на ты.
Такой взгляд исподлобья на меня кинула, что аж давление резко подскочило. Откашлялся, оттянув сильнее галстук.
– И можешь меня по имени называть.
– Хорошо. Я попробую, – прям облагородила меня, сделала одолжение в виде надменного кивка.
Глотнул минералки, пытаясь скрыть улыбку за высоким стаканом.
– И каким образом вы… ты хочешь принять активное участие в жизни Алисы?
– Это возможно только в одном случае: если наша дочь будет расти в полноценной и счастливой семье.
Настя в искреннем недоумении смотрела на меня, пытаясь переварить информацию, но неглубокая морщинка на лбу говорила о том, что она находилась в полном замешательстве.
– Я пытаюсь понять смысл твоих слов, но у меня не получается. Я плохо тебя знаю, но ты не похож жестокого и беспринципного подонка, который может отобрать ребёнка у родной матери. Или я ошибаюсь?
Женский ум очень странный и непостижимый орган. Давно пришёл к такому выводу. И, услышав ответ Насти, наверное, не должен был удивляться, но её слова ввели меня в ступор. Даже не знал, как реагировать на них, поэтому решил осторожно поинтересоваться:
– Разъясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду.
– Лучше вы объясните, что имеете в виду, потому что я окончательно запуталась, – затараторила она. – Вы сказали, что хотите, чтобы Алиса жила в полноценной семье. У меня её нет, зато у вас скоро появится жена, это значит, что вы планируете забрать её к себе?!
На последнем слове у неё сорвался голос. Она хотела вскочить на ноги, но я придержал её за плечи и усадил обратно на стул. На высоких скулах появился лихорадочный румянец, глаза заблестели. Маленькая фурия разбушевалась – от такой хуком в морду запросто можно получить. Нет в ней больше трепещущей беспомощной девочки, которую я встретил четыре года назад, материнские инстинкты оберегать своё чадо выжгли беспомощность и робость.
Осторожно убрал руки с округлых плеч.
– Я тебе не враг, Настя, и никогда не наврежу своему ребёнку. Когда я говорил о полноценной семье, я имел в виду нас с тобой. Надеюсь, у тебя хватит здравого смысла, чтобы со мной согласиться.