- Зубки отросли?
Он шагнул ко мне и сгреб футболку за ворот, сжимая ее в кулаке все сильнее.
- А знаешь, что самое паскудное, лапуль? Я даже ударить тебя не могу. По-хорошему грохнуть бы тебя, чтоб не мучиться.
Глаза мужчины полыхнули бешенством, ворот майки стал напоминать удавку.
Насколько далеко он способен зайти?
Лера
Я больше всего боюсь от него открытого насилия. Я ведь знаю, каким он может быть. Но Демид неожиданно разжимает пальцы, отпуская меня, и отстраняется.
- Иди в душ. От тебя несет другим мужиком. И эту хрень выкини в мусорку, - он кивает на футболку.
Выбрасываю вещь в мусорное ведро и плетусь в душ. Весь мой бойцовский настрой как рукой сняло. И как отстаивать свою правоту? А действительно ли ничего не было?
В душе кручусь перед зеркалом, разглядывая себя - ни синяков, ни засосов не нахожу. Прислушиваюсь к собственным ощущениям - не могу понять, был секс или не было. Тело налито тяжестью, ломит, немного болит голова.
Тщательно моюсь, специально растягивая время, наивно надеясь, что Демид уснет. Однако, когда выхожу, обнаруживаю его в гостиной. Он, молча поднимается с дивана, хватает меня за руку и ведет в спальню.
- Я думаю, тебе пора отрабатывать собственное содержание. Я не благотворительная организация.
Мне бы возразить, попытаться отказаться, но я чувствую свою вину и молчу, позволяя ему делать то, что он хочет. Молчу, когда он стягивает топ, молчу, когда спускает с моих бедер шортики. Молчу, когда, уложив меня на кровать, нависает надо мной. Так всегда, я во всем виновата. И ничего хорошего не заслуживаю.
Демид снимает футболку с себя тоже.
- Нечего на меня пялиться, как будто это в первый раз.
Он неожиданно встает с постели и выходит из комнаты. Неужели он передумал? Но он быстро возвращается. В его руках стакан с той коричневой жидкостью, которую он наливал себе.
Он подносит его к моим губам.
- Пей!
- Демид, но лекарства...
- Ты их уже не пила сутки. Пей!
Он придерживает стакан и буквально вливает в меня жидкость. Она обжигает ротовую полость, огнем спускается по пищеводу в желудок. Слишком крепкая, я закашлялась, из глаз брызнули слезы.
Следом за алкоголем мой рот обжигает грубый язык. Мужчина придерживает меня за затылок, и такое впечатление, что пытается сожрать. Я, конечно, понимаю, что он все это время сдерживался, но все равно не готова к такому напору. Потом опускает меня на кровать, слегка навалившись сверху. Его руки с нежностью, мягко, трепетно скользят по моему телу, исследуя его, будто в первый раз. Это какой-то контраст, то, как он меня целует, и то, как он ко мне прикасается. У меня в голове тем временем начинает шуметь от выпитого, она приятно кружится. И правда, чего я шарахаюсь? Разве осталось, что беречь? Главное, чтобы не бил.