— Ещё раз увижу, как ты обжимаешься с каким-нибудь парнишкой, его убью, а тебя запру в подвале. Голую, — улыбается, а я вся дрожу.
— У тебя есть свой подвал? — автоматически бросаю я.
— Есть.
Дальше мы едем в полной тишине. Только молчание нам и помогает не наломать дров. Либо молчим, либо кричим. Идеальные отношения, что тут говорить. Хотя, что я могу сказать? Сложная ситуация, с каких сторон не смотри.
— Мы уже приехали? — спрашиваю сонно, за время поездки, как — то незаметно я успела заснуть.
— Да.
Выхожу из машины, оглядываясь вокруг.
— А что это за место? — настороженно спрашиваю. — Здесь ты решил меня закопать? — на мои слова он лишь усмехается.
Однако природа завораживает своей красотой, даже умереть здесь не стыдно, красота. В чаще леса. Вздыхаю глубоко сразу ощущается прохлада и свежесть и ни единой души. Живя в городе этого не хватает.
— Я снял нам дом, — переплетает наши пальцы. — Здесь можно собраться с мыслями и поговорить.
— О чем?
— О нас, — если честно страх все еще со мной, а неопределенность угнетает пытаюсь разлепить наши руки. — Не бойся.
Легко сказать, когда ты не на моем месте.
Заходим внутрь, а там мраморный пол, сверкающий под светом огромных стеклянных люстр. Гостиная настолько огромна, что кажется, как будто ты попала в волшебный мир, которому нет конца.
Пока я увлечена просмотром обстановки, не замечаю, как Адам все это время наблюдал за мной, сидя на кресле возле камина. Заметив его, хотела поделиться своими впечатлениями, но не успеваю, как он жестко говорит:
— Раздевайся.
Простить — не значит забыть.
Бернар С
Агата
На что я надеялась? Думала получу прощение так просто? А пока я оттягиваю неизбежное, всеми возможными способами. Стою, делаю вид, что ничего не услышала. Смотрю на камин, в котором беснуются красные языки пламени, отбрасывая чёрные тени по комнате. Прямо как мой пульс.
— У тебя со слухом проблемы? — холодный голос режет не хуже лезвия ножа.
— Что ты сказал? — мило улыбаюсь, стараясь скрыть напряжение.
— Записать к оториноларингологу? — поворачивает голову на бок. Улыбается уголками губ, но глаза при этом злющие.
— Я врачей боюсь, знаешь ли, — делаю шаг назад. — Слушай, а может нормально поговорим? — отхожу все дальше и дальше, пока не утыкаюсь в стенку. — Мы же цивилизованные люди!
— Если не подойдешь, будет плохо.
— Ты… Ты пугаешь! Зачем ты это делаешь? Какого хрена? — поднимаю воинственно подбородок.
Лучшая защита — это нападение.
Однако его это не волнует он откровенно насмехается надо мной.
Видит. Знает. Чувствует.
— Стена тебе не поможет. Никто не поможет. Здесь мы одни, — поднимаясь из кресла, надвигается в мою сторону.