Агата
Всё происходит слишком быстро. Вот я вижу разъяренного Адама, а через минуту он уже отшвыривает от меня моего друга. Теперь уже точно бывшего. Бьёт его в лицо со всей злостью, что скопил, разбивая ему нос. Садится на него, методично начиная колотить сильнее.
Пытаюсь разнять, но ничего не выходит. Поэтому я плачу, снова навзрыд. Наверное, это единственное, что я могу. Становится противно от самой себя. Зато это действенно, мужчины сразу обращают на меня внимание, хищный оскал у Адама вдруг сникает, и он поднимается из пола. Отряхивает пыль со своего костюма, подходит ко мне и сильно дёргает меня за руку.
— Мне больно! — пытаюсь вырваться из его захвата.
— Молчи, — чуть ослабляет.
— Я все объясню, но для начала дай мне вызвать для него скорую. Прошу, — заглядывая в его глаза умоляюще, но вижу, как вновь разгорается пламя злости.
— А может быть ещё чего-нибудь для него попросишь? Мм? — тянет меня на себя, вынуждая выставить руки на его грудь. — Спокойно, иди в машину, — пытается выровнять свое дыхание и кажется у него это получается. — Иди, я сказал, — повторяя для меня еще раз с нажимом потому как я стояла немного в ступоре, глядя за его спину на Лео.
Тяжело выдохнула и вышла из квартиры.
***
Через десять минут, Адам сел в машину, и мы выехали.
Сидела, не зная куда себя деть и что сказать. Понимала, что виновата. Сама. Позволила этому случиться. Но все же произнесла:
— Прости меня, — какие-то странные у нас отношения, то он извиняется, то я, миримся, в итоге ни к чему не приходим, а ведь ещё нет и недели с нашего знакомства. Хочу тишины и спокойствия. — Это было на эмоциях. Я не знаю, как так получилось. Звучит конечно, как банальное оправдание, но у меня нет к нему никаких симпатий, он мой друг и только.
— Только он так не думает, да? — повернувшись ко мне, вкрадчиво спрашивает. Замечаю сбитые костяшки.
— Ты же с ним ничего не сделал? — хотелось сказать «не убил», но думаю излишне. — Он в порядке? — и зачем только злю его, лучше вопроса не придумать.
— В порядке, твой Леонид, жив будет, — вздыхаю и видимо рано, — пока ты со мной.
Берет меня за подбородок.
— Агата. Любовь моя, — обводит большим пальцем губы и набрасывается на них как дикий зверь. Поцелуй был настолько внезапный, что я начала задыхаться, а он ловил мои вздохи. Кусал, словно хотел оставить на мне свою печать.
Не успев прийти в себя, отрывается от моих губ и говорит фальшиво елейным голосом: