Я слушал всё это и не понимал, как реагировать. Просто — в чем я-то виноват? В том, что мои родители богаты, и позаботились о моем будущем? Да, отчасти Маша была права, но блин — откуда столько агрессии?
— И? тебя злит то, что я…хм… богат? — уточнил я на всякий случай.
Мари покачала головой, видимо, утверждаясь в мысли, что я — полный идиот, и сказала:
— Нет. Будь ты хоть триста раз богат — мне нет до этого никакого дела, пока ты ведешь себя, как нормальный человек. Но это же не так. Ты — эгоист. Победы не закалили тебя — они тебя разбаловали. Согласись — ты ведь привык получать всё самое лучшее. Все вы. Вам дается всё легко — как по щелчку пальцев. И вы совершенно это не цените. Деньги, слава, девочки — всё должно быть первый сорт. И тут появляюсь я — вся такая серая, неприметная, обычная. И тут же получаю порцию дерьма просто потому, что я — вот такая. И не надо спорить — я видела, каким взглядом ты наградил меня, едва увидел. А твои слова. «А ты уверен, что Мария нам подходит? Слишком молода, неопытна», — передразнила она меня, — А ведь будь я шикарной красоткой с семизначным счетом в банке — вы бы приняли меня с распростертыми объятиями. Как же, у вас же должно быть все самое лучшее. А досталась я — простушка, с разведенными родителями, съемной однушкой и жизнью по средствам.
Я смотрел на неё и, кажется, впервые понимал, насколько по-идиотски себя повел с ней. Вспомнил обиду пятилетней давности, и просто выплеснул это на неё. Захотел проучить — но за что? За то, что она меня не помнит? А она должна? Пьяного паренька в клубе, который решил вытащить её танцевать? Правда? Это я? Вот такой?
И я совершенно ничего не знал ни о ее материальном состоянии, ни о семье. Потому что не интересно было. Да и не особо важно это всё — деньги, статус. Хотя, не я ли кичился тем, что у меня такая фактурная девушка. И при этом повторял ту же самую фразу «Разве я не достоин лучшей девчонки?» Идиот.
— Но ты ведь сама игнорируешь нас, — привел я, кажется, железный аргумент, — Смотришь презрительно, держишь на расстоянии, почти не общаешься. И так было с самого начала.
— Да, — не стала спорить Маша, — Потому что догадывалась, что всё будет именно так. И оказалась права. Нельзя осуждать меня за то, что я берегу свои нервы и душевный покой.
Я молчал, не зная, что сказать. Маша, выговорившись, тоже решила взять паузу. Так мы сверлили друг друга молчаливыми взглядами, пока девушка первой не отвела взгляд и не сказала негромко:
— Уходи.
— Мари, я… — кажется, я в первый раз вслух назвал её правильным именем.