— Я заказал окна, должны будут прийти в конце этой недели. Составь график работы для установщиков, чтобы в это время малышня гуляла во дворе.
— Да, хорошо…
— И ещё, с поставщиком "Роман-гроуп" мы разрываем контракт!
— Почему?
— Они банально нас дурят! Я написал в департамент, который объявит тендерный конкурс среди проверенных представителей.
— Это так неожиданно…
— Бывает! Так, дальше, я смотрю, что когда-то был центр реабилитации, но он уже год как не функционирует. Почему?
— Ну, не смогли найти замену врачу… Никто не желает поступать на работу за гроши…
— Ясно. Тогда объявим конкурс на волонтерскую помощь. Подумай, как мы можем красиво это обозвать и настряпай какой-нибудь проект на этот счёт!
Катя делала быстрые пометки в своем блокноте, оставляя какие-то только себе понятные знаки. Я потянулся, разминая затекшие мышцы.
— Так, кто из мальчишек занимается в спортивных секциях?
— Ну, это нужно посмотреть социальные паспорта группы. Из тех, кого помню, это Братников, Баштанников, Захарченко… И другие… Они были неоднократно чемпионами по борьбе, каратэ и джиу-джитсу.
— Хорошо, вот мой адрес почты, перекинь все списки спортсменов. В холле мы сделаем стенд с наградами.
— О, это было бы здорово!
Мы проговорили ещё около часа, и отпустив Катю, встал из-за стола. Выйдя из кабинета, направился в ту сторону, куда очень хотелось прийти. Было обеденное время, а значит, малышня уже спит. Тихо вошёл в группу, сразу заметив ту, которую возжелал. Рита мыла полы, повернувшись ко мне спиной, напевая какую-то песню под нос. Прислушавшись, понял, что у нее красивый тембр, приятный и сильный голос, если она начнет открыто петь.
Девушка увлеченно занималась уборкой, пока в спальне спали дети. Я прислонился к углу, сложив руки на груди. Перед глазами встала картина, как бы было приятно пройтись по этой коже флогером, оставляя лёгкий след. Крошка нагнулась к ведру, полоща тряпку, а я стиснул челюсть, ощутив возбуждение, когда аппетитная попка обтянулась халатом.
— Скажи, неужели тебе и правда нравится здесь работать?
Рита испуганно замерла, затем выпрямилась и повернулась ко мне, держа в руках выжатую тряпку. А я ощутил дикое желание схватить ее и разложить прямо здесь и сейчас вон на том ковре, между горкой и полками с игрушками. Хотел вонзиться в ее тело, чтобы она принимала меня, корчась от наслаждения.
Черт, я совсем свихнулся! Прикрыв на долю секунды глаза, досчитал до пяти и снова глянул на нее.
— Так ты не ответила, неужели тебе нравится мыть горшки, подтирать сопли и мыть полы?
— Если бы не нравилось, наверное, меня здесь не было бы?