Я одним махом потеряю всё. К чему иду долгие годы в завязке. Чем дорожу, построив с нуля, на руинах разбитой судьбы. А главное оттолкну того, кто доверившись однажды, дал мне шанс. А я его упускаю, пропадая в топком болоте.
Вадим отстранившись, выпускает на волю игрушку, по неизвестной пока мне причине.
Накренившись, я начинаю сползать по стене вниз. Тело безвольно падает, почти падает, спасают лишь чьи-то руки. Грубой хваткой вздергивая меня на ватные ноги, что не слушаются, впрочем, как и всё тело, ещё находящееся в плену наркотика.
Утыкаюсь лицом в плечо, а ощутив знакомый аромат туалетной воды, начинаю дрожать с удвоённой силой. Между лихорадочными дерганьями мышц, оцениваю итог, который становится очевидным после единого вопроса.
— Почему ты так со мной поступаешь? — хрипит Андрейкин голос, убивая ненавистными нотами, раня сильнее физической расправы.
Вроде бы слышу его сквозь вой в ушах. Вой собственной души, которая теряет мелкие крупицы былого счастья, умирая в агонии.
— Я объясню, — пальцами стискиваю рубашку, слушая хруст ткани, теряя момент, лёгкую грань реальности с помешательством.
— Не стоит, — грубо выкрикивает прямо в лицо.
Встряхивает меня, продолжая безудержно трясти до тех пор пока мои руки плетью не повисают вдоль тела. Измотанного и искалеченного всей ситуацией. Но даже это не трезвит, а крепче захлестывает сознание. Причиняет боль.
— Умоляю, Андрюш! — сквозь всхлипы пробирается жалобный писк.
— Нет, — животным воплем сотрясает воздух, медленно убивая меня неверием. — Я не буду слушать, пое*ать мне. Ненавижу тебя, — прижавшись горячими губами к моему лбу, зло шепчет, обжигая кожу. Больно, словно брызгает кислотой, разъедающей ткань, оголяя до кости. — Не-на-ви-жу, торчков бесхребетных, шлюх и просто мерзких людей. А в тебе это всё удачно сочетается.
Отталкивает от себя, любуясь как я впечатываюсь спиной обратно в стену, вскрикивая скорее не от боли, а от того, что теряю Андрея и его веру в меня. К ногам кидает сумочку, рассыпав её содержимое: помаду, одинокую пачку сигарет, связку ключей и пузырёк с таблетками, коих совсем недавно там в помине не было.
Дурманящий запах Андрея, тепло тела, злоба гуляющая в глазах, всё исчезает вместе с ним. Мир наконец-то становится видимым. Оказывается всё это время у нас были зрители, которые сейчас смотрят каждый со своей преобладающей эмоцией во взгляде. Славик сверлит призрением, Олька пышет сочувствием, а Вадим сидя на корточках и утирая кровь с разбитого лица, радуется триумфу. Ему не нужна дуэль, он получил всё, что хотел.