Признаться самой себе в нелогичности действий проще и менее энергозатратно, чем оправдывать сделанный выбор. Вдобавок ко всему глупый.
— Андрей, я видела ты сегодня без машины. Тебя подвезти?
— Нет, я хочу задержаться, — просматривая статьи, Андрей задумчиво крутит карандаш, изображая скуку к факту моего нахождения на его территории.
— Если хочешь, я могу помочь.
— Себе помоги, — ерничает он, принимаясь грызть краешек ластика. — Давай открытым текстом. Не люблю шарады. Вернулся Вадим? — смотрит холодно и отрешённо, а у самого карандаш до хруста в руках сжимается.
И спустя мгновение и мой подтверждающий кивок, ломается с треском, как тонкая корка покрывшая в миг заледеневшее сердце. От перспективы так и остаться не нужной Андрею, закусываю щёку изнутри, нарочно причиняя себе самой физическую боль, которая обязана перекрыть душевную муку. Мягко сказать это не особо помогает.
Мне бы силы найти или пройти к столу, или выбежать прочь и не гореть стыдливым огнём, стоя истуканом. В коленях неприятно покалывает, затёкшие мышцы ноют, но не спешат двигаться. Лишь пульс стучащий по барабанным перепонкам напоминает, что я жива, а не убита хладнокровной отрешенностью Андрея.
— Позволь мне объясниться.
— Не надо, — бросает с наигранным равнодушием, выдавая истинные эмоции. — Давай так: здесь работа, — обрушивается ребром ладони на стол, даже не моргнув от резкого звука. — А там за дверью личная жизнь, — резко вскидывает подбородок, указывая на выход.
— Мы уже смешали два несовместимых ингредиента. Чего теперь уже?!
— Вот и зря. Что тебе нужно? — потирая ушибленное место, слегка кривит губы, то ли от боли, то ли желая сплюнуть от ненавистного разговора. — Моё благословение? Наёмный убийца, или святая вода, чтобы избавить тебя от Вадима. Ты какая-то одержимая им. Он тебя макает в грязь, а ты и рада. Даже обряд экзорцизма через секс со мной не подействовал.
Наконец-то ко мне возвращается двигательная функция и развернувшись на каблуках я стремлюсь спастись бегством от зло брошенных слов и от неприкрытой брезгливости, с которой смотрят на меня стальные глаза, выедая остатки самоконтроля.
Лучше стерпеть пощёчину, чем обидные фразы камнями брошенными в меня, надламывая и без того переломанную судьбу никогда не заживающую до конца.
— Значит плохо изгонял из меня бесов, — буркнув себе под нос, спешу прочь, но оказываюсь пойманной.
Какой всё-таки хороший слух у Крутилина когда ему нужно. Я разворачиваюсь и делаю шаг ему навстречу, хотя все инстинкты уговаривают отступить.
— Плохо значит?! — грубым движением притягивает к себе, впиваясь напряжёнными пальцами в податливую плоть, заставляя меня содрогнуться в жёстком захвате. Бороться с пульсирующей волной под натиском властных рук дело сложное. — А мне казалось тебе всё нравится.