— Для чего? — Удивилась я. — Чтобы защитить его от папарацци?
— Нет, чтобы защитить его от самого себя. Они не хотят, чтобы он снова жульничал. — Ларри вздохнул. — То есть, больше никаких тайных свиданий с муа (Фр.).
— Он все еще звонит тебе? — спросила я, забирая журнал обратно.
— Он писал мне смс. На этой неделе у него будут совместные мероприятия, посещение больных детей в больнице, проведение благотворительной акции на десять тысяч, участие в аукционе. Они пытаются занять его чем-нибудь. Он беспокоится, что они собираются конфисковать его телефон в скором времени.
— Ты действительно думаешь, что они это сделают?
— Я не знаю, — сказал Ларри, выглядя обеспокоенным. — Я умру, если это случится. — Он жалобно посмотрел на меня. — Энн, ты, наверное, считаешь меня жалким, но я ничего не могу с собой поделать. Я действительно скучаю по нему. Скажи мне, что все будет хорошо. Пожалуйста.
— Все будет хорошо, — повторила я, стараясь говорить более убедительно, чем чувствовала.
ЗА НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ, предшествовавших сроку сдачи книги, я пропустила несколько своих регулярных визитов к отцу, отпрашиваясь по телефону или электронной почте. Теперь, когда он хорошо устроился, я часто чувствовала себя нежеланной компанией, когда приходила к нему в гости, прерывая его обеденное свидание с Хелен или ежедневную игру в покер. Когда я спрашивала, как у него дела, он закатывал глаза, как подросток, а затем просил еще ватные палочки, батарейки или майки, прежде чем прогнать меня. Я решила, что мое отсутствие вряд ли будет замечено.
Тем не менее, в качестве епитимьи, во время моего следующего визита, я принесла отцу огромную банку орехов и новые электронные часы для его спальни. Я нашла его сидящим в одиночестве в алькове, который персонал украсил в стиле гостиных 1940-х годов, со старомодным радио, играющим музыку биг-бэнда, дамскими шляпками, выставленными на полках, и военными памятными вещами. Обычно самые старые обитатели дома собирались здесь, дремали или слушали музыку, но сейчас он был пуст. Сидя на диване рядом с отцом, я чувствовала себя так, словно случайно забрела на сцену.
— Где ты пропадала? — ворчливо спросил папа, разглядывая новые часы.
— Извини, у меня был дэдлайн, — сказала я. — Сроки приближались, я работала ночами.
— Они со специями? — спросил папа, открывая банку с орехами и принюхиваясь. — Мне такое нельзя. Это беспокоит мою простату.
— Я привезла не соленый сорт, — ответила я.
Отец осторожно попробовал один из орехов кешью.
— У меня опять кончились ватные палочки, — добавил он, жуя. — Я действительно думаю, что кто-то их крадет. Я никак не мог израсходовать их так быстро.