— Прекрати, приятель, — сказал Бретт, но голос его звучал нерешительно. Он притянул младшего сына к себе и крепко обнял. После того, как они ушли, Лорен поставила фотографию мальчиков у кровати моего отца, а также грамоту Арчера «ученик месяца» и маленькую вазу с маргаритками. Мы провели ночь в хосписе, спали на раскладушках, которые были установлены рядом с кроватью моего отца, просыпаясь каждые два часа, когда приходила медсестра, чтобы проверить его жизненные показатели и убедиться, что он не испытывает боли.
Лорен никогда не теряла надежды, что отец придет в себя, возбужденно сигнализируя мне рукой всякий раз, когда он неожиданно всхрапывал или непроизвольно двигал конечностью.
— Что это значит? — она все спрашивала. — Это что, знак?
Когда он больше не повторял ни звука, ни движения, она выглядела разочарованной и сидела, сложив руки на груди, как бы показывая ему молчаливый упрек за его непокорность. Верный себе, мой отец цеплялся за жизнь до самого конца, даже когда его дыхание становилось все более затрудненным и затяжным. В эти последние часы ожидание было бесконечным и ужасно малым одновременно. Когда в воскресенье рано утром он угас, мы с Лорен сидели рядом, держа его за руки. Это напомнило мне стихотворение Эмили Дикинсон — он, казалось, хотел что-то сказать, но потом забыл; согласился и умер. Мы сидели ошеломленные. Неужели он действительно ушел? Вошла медсестра, чтобы констатировать смерть, и только тогда мы с Лорен разрыдались.
В течение нескольких дней после смерти отца, мы с Лорен спорили о том, стоит ли проводить поминальную службу. Кроме обожательниц в доме престарелых, у него было мало друзей и ни одного живого родственника, кроме нас. Я утверждала, что самым достойным вариантом было бы вообще ничего не устраивать. В конце концов, Лорен взяла верх, и я согласилась, видя, как процесс планирования помогает ей справиться с горем. Мы решили устроить небольшую панихиду в Фэрфаксе, пригласив только близких друзей и членов семьи. Несколько друзей Лорен из Лос-Анджелеса — Марни, Селесту и старого друга из бизнес-школы, с которым я познакомилась давным-давно. Ларри тоже был там, как и один или два сотрудника моего отдела. Рик должен был быть в Торонто на книжном фестивале, но предложил отменить свою поездку, чтобы остаться со мной.
— Не беспокойся, — уверяла я. — Ты все равно никогда не встречался с моим отцом.
— Но я хочу быть там с тобой.
— Я знаю. Я ценю это. Но на самом деле — оно того не стоит. Честно говоря, я вообще не хотела проводить службу.