Я прочистила горло.
— А почему ты говоришь мне об этом сейчас? — спросила я.
— Я не знаю, с кем еще поговорить, — воскликнула она. — Я была с ним в Сан-Франциско на прошлой неделе, когда разразился весь этот скандал. Он был так расстроен. Он сказал, что его подставили, и никто ему не поверил. Я сказала, что верю ему, и знаю, каково это — быть под большим давлением, чтобы добиться успеха. Перед моим отъездом он сказал мне, что я единственный человек, которому он может доверять, и что мы родственные души. Я люблю его, профессор Кори. Он мой первый настоящий парень. Клянусь, это лучшее, что когда-либо случалось со мной.
Она подавила рыдание.
— Он записался на реабилитацию, и теперь его телефон не работает, и я не могу с ним связаться. Но мне нужно с ним поговорить! Он любит меня — я знаю, что любит. Я пойду туда, куда он хочет, пока мы вместе. — Она умоляюще посмотрела на меня. — Я знаю, что Вы с ним друзья. У вас есть его контакты? Вы можете передать ему сообщение?
Я отрицательно покачала головой.
— Я не знаю, как с ним связаться, — сказала я. — Он не дал мне никакой информации.
— Его что, уволили? — пискнула она. — Говорят, его занятия отменили. Он когда-нибудь вернется?
— Администрация нам ничего не скажет. И у нас строгий приказ не разговаривать с прессой. — В то утро Стив отправил нам электронное письмо, в котором просил нас оставаться на месте и направлять к нему всех шпионящих репортеров.
Эмили выглядела опустошенной.
— Пожалуйста, не говорите никому об этом, — взмолилась она. — Я не хочу, чтобы у него были еще большие неприятности. Я убью себя, если администрация узнает.
Я посмотрела на Эмили, взвешивая, что мне делать дальше. Должна ли я ей что-нибудь сказать? Или мне лучше держать рот на замке? Она умоляюще посмотрела на меня, и я почувствовала укол ответственности и вины.
— Эмили, — сказала я. — Мне нужно тебе кое-что сказать. Рик не тот, за кого ты его принимаешь. А он — ненадежный.
Эмили вопросительно посмотрела на меня.
— Я не знаю, что он тебе сказал, — продолжала я. — Но ты не можешь доверять всему, что он говорит. Он, как бы это сказать? Он авантюрист. — Я вздрогнула, осознав, что говорю Эмили то же самое, что Адам сказал мне полгода назад.
— Что вы имеете в виду? — спросила Эмили. — Он всегда был очень откровенен со мной.
— Я знаю о нем больше, чем ты. И я хочу, чтобы ты знала, мы были не просто друзьями. Мы встречались.
На лице Эмили промелькнуло выражение ужаса, затем отвращения.
— Вы и есть та самая девушка? — спросила она.
— Я думаю, ты можешь считать так, — ответила я.