— Господи, неужели это подлинный Джон Сингер Сарджент? — Восхитился Ларри.
— Идите на кухню! — окликнули нас издалека.
Мы последовали за голосом через торжественную столовую, еще одну гостиную и оказались в большой, светлой кухне, которая выходила на вымощенный камнем внутренний дворик. Бекс сидела за кухонным столом, нарезая помидоры и оживленно беседуя с Лорен и ее друзьями. Все они пили белое вино и выглядели невероятно расслабленными.
— Энн! Ларри! — приветствовала Лорен. Ее голос был выше обычного, когда она быстро представила нас группе. Я узнала ее подруг — Марни и Селесту, знакомых по пляжному клубу и родительскому комитету, которые впервые пригласили ее присоединиться к ним. Двух других женщин я не знала. Одна из них была очень высокая брюнетка с волосами, зачесанными назад в низкий хвостик, которую Лорен представила как Куинси, пиарщика одной из студий. Другую женщину, бледно-рыжую, с множеством браслетов и колец, звали Шайлер, она занималась дизайном ювелирных изделий и была замужем за кинопродюсером.
А потом появилась Бекс. Хотела бы я сказать, что та подурнела с возрастом, но она выглядела так же естественно красивой, как и в колледже. Во всяком случае, она немного расслабилась, стала менее чопорной и опрятной. Она была одета в белую майку, которая демонстрировала ее загорелые руки, и шелковые брюки, которые делали ее ноги еще длиннее, чем я помнила. Ее волосы были распущены и струились волнами с золотыми всполохами, а лицо — свежее и молодое, без единого грамма косметики.
— Я так рада, что вы смогли прийти, — сказала Бекс, вытирая руки кухонным полотенцем и целуя нас обоих в щеку. Я почувствовала запах ее духов или шампуня: смесь белых цветов и грейпфрута.
— Как продвигается работа? — поинтересовалась Марни. — Я слышала, ты пишешь книгу! Когда мы сможем ее прочесть?
— Это не художественная книга, — объяснила я. — Она научная.
— О! Значит, это не роман?
— Нет, речь идет о романах, но это не роман. — Я почувствовала, что у меня заплетается язык. — Это научное исследование нескольких романистов девятнадцатого века, таких как Остин, Бронте и Элиот.
— Элиот? Я люблю его! Что это за стихотворение? Где женщины говорят о Микеланджело?
— Это Т. С. Элиот, я работаю над Джордж Элиот.
Марни выглядела разочарованной. Я не писала роман, который она могла бы купить в книжном магазине, и даже не писала об авторе, который ей нравился. Она все еще приветливо улыбалась мне, но ей явно нечего было сказать.
Внезапно Джек выглянул из-за угла.
— Привет, дамы! — сказал он, показывая ямочки на щеках. — Просто хотел быстро поздороваться.