– Ну же Лисенок, сейчас!
И все во мне взорвалось, оглушая, лишая зрения, дыхания и сил.
Состояние легкого опьянения, когда перед закрытыми глазами все качается и плывет. Офигительное чувство, особенно если учесть отсутствие тошноты и остальных неприятных ощущений. Легкость в теле, ощущение невесомости, стоит оттолкнуться ногами от земли, и взлетишь. Все впечатление портил навязчивый звук, похожий на старый будильник, что был у меня в детстве. Какая-то часть меня хотела открыть глаза и убедиться в реальности произошедшего, но я малодушно зажмурилась еще сильнее. Открою глаза и окажусь в своей одинокой комнатке, обнимая и прижимая к себе подушку.
– Лисен?
– М-м-м? ― на губах расплылась улыбка, подушки разговаривать не умеют.
– Принесли еду.
– Угум.
– Малыш, открывай глазки.
Сморщила носик, фыркнув в шею, к которой прижималась губами. От широкой груди исходила слабая вибрация похожая на легкий смешок.
– Лалетин! Гад! ― взвыла я, вылетая из кабинки. ― Чтоб тебе дети так делали!
– Прости, но мне надо было привести тебя в чувство, ― как ни в чем не бывало, он закрыл кран с холодной водой. Очень холодной водой! ― Знал бы, что ты так будешь на меня реагировать, не ходил бы кругами, ― оторвался он от моих губ, набрасывая на меня большое полотенце, и, прихватив второе, насвистывая веселый мотивчик, ушел открывать двери.
– Великовозрастная детина, ― бурчала я, кутаясь в полотенце. Зубы перестали отстукивать дробь, и, как ни странно, хотелось рассмеяться в ответ на его детскую выходку. Злости и обиды не было, стоило только вспомнить, с какой нежностью он меня поцеловал перед уходом. А его улыбка сверкала ярче лампочки.
Его игривое настроение передалось и мне. Закутавшись в полотенце, я встала в нескольких шагах от двери в спальню и приготовилась к маленькой мести. Вреда ему подушка не нанесет, а вот эффект неожиданности должен сработать.
– Женщина! Ты что творишь?! ― притворно взвыл он, скрывшись за дверью, в которую угодила брошенная мной подушка. ― Прежде, чем убивать своего мужчину, подумай о том, кто спас тебя от голодной смерти!
Странное тепло появилось в груди оттого, что он назвал себя моим мужчиной.
– А я тебе вкусняшек купил, ― решил он подкупить меня, все еще стоя за дверью. И мой желудок тут же дал явно понять, что полностью одобряет идею со вкусняшками.
Едва выглянув за дверь, я тут же оказалась взята в плен и зацелована до беспамятства.
– Я вообще-то могу ходить, ― поставила его в известность, когда он снова закинул меня на плечо, и тут же получила легкий шлепок.
– Молчи, женщина, когда за тобой мужчина пытается ухаживать.