— Сколько моих картин он купил?
— Две, кажется. Или три. Могу посмотреть по записям.
— Не нужно. Но больше ему не продавай.
— Что случилось, дорогая?
— Ничего особенного. Просто, своей настойчивостью он уже задолбал и меня. Так что мои картины больше не для него. Ни за какие деньги! Можешь так прямо и сказать, что автор запретил, если будет интересоваться.
— Ты уверена? — обеспокоено спрашивает Лариса. — Не хотелось бы наживать себе такого врага. А подобные типы обычно очень самолюбивы.
— Уверена. И вали все на меня. Ты тут ни при чем.
— Ладно, как скажешь, — соглашается женщина. Пообщавшись с ней еще немного, я прощаюсь.
После всего, что произошло, даже не пытаюсь вернуться в мастерскую. Слишком неспокойно сейчас на душе. В таком состоянии вряд ли смогу нарисовать что-нибудь стоящее. А раз так, есть время подумать о расследовании. И прикинуть, что делать дальше. Вспоминаю, что обещала Кириллу поразмышлять о свертке. Все же не понимаю, зачем Юра отдал его Элине? Есть в этом что-то важное или нет? И почему сестра вскрыла его у матери, а не у себя дома? Если это была обычная вещь, которую бывший парень ей вернул, она бы увезла ее к себе. В общем, полно вопросов и ни одного ответа. Надоело! Решительно хватаю телефон и звоню тете.
— Здравствуй, солнышко, — приветствует меня она. — Как поживаешь?
— Все хорошо, спасибо! Теть Оль, я по делу. Не дает покоя тот сверток, что был у Юры. Вдруг он сможет что-нибудь нам подсказать? Гости видели, что Юра отдал его Элине. Она вам ничего об этом не говорила?
— Ничего такого, — отвечает тетя. Потом замолкает на пару секунд и вдруг спрашивает: — Какого цвета он был?
— Светло-коричневая оберточная бумага. У меня даже фото есть. Хотите, пришлю?
— Не надо. Думаю, я знаю, о чем ты. Помнишь, я говорила, что Эля заезжала ко мне в то утро. Когда мы все узнали, что Юра умер. Дочка была очень взволнована. Едва поздоровалась и ушла в свою комнату. Почти сразу я услышала этот странный звук. Будто она рвет какие-то бумаги. Еще удивилась, помню. Потом Эля быстро уехала. И ничего мне не рассказала. А вечером, когда выносила мусор, увидела в ведре ту самую бумагу, про которую ты толкуешь.
— Получается, Элина вскрыла сверток не сразу. А только когда узнала, что Юра умер? — вслух размышляю я. — Как думаете, она увезла его с собой? У нее в руках что-нибудь было, когда она уходила?
— Кажется, да, — неуверенно отвечает тетя. — Прости, дорогая, я плохо помню. В шоке тогда была.
— Да, понимаю. Теть Оль, очень нужно пообщаться с Элиной и все выяснить. Про этот несчастный сверток. Про ее разговор с Юрой на пикнике. Мне она точно ничего не скажет. Может, вы попробуете?