Он затянулся.
- Так вот, доставлен этот объект будет из одного оборонного НИИ. Какого, уточнять не буду. Сотрудниками как раз той лаборатории, в которой работает моя дочь.
Я молча слушал.
- Директор назвал фамилии основных разработчиков установки, с помощью которой мы получим этот объект. И если я не ошибаюсь, среди них была и ваша.
Я кивнул.
- Так точно. Вы все очень верно изложили.
- Не намекнете, что это будет за объект?
- Немного могу. Скорее всего, один из последних американских спутников-шпионов. USA-40, усовершенствованный вариант КН-11. Из когорты Ки Хоул.
- Он же еще не запущен.
- Планируют вывести в начале августа, когда полетит Колумбия30.
Василий Петрович присвистнул.
- Ничего себе у вас данные. Что же наши Штирлицы не добыли точную дату?
Я внимательно посмотрел на него.
- Ее американцы еще сами не знают.
Василий Петрович покачал головой.
- Генерал заметил, что эта работа жизненно важна для нашей страны. Причем повторил это два раза. Чем порядком меня удивил, он не любит громких фраз.
Я вспомнил генерала и мысленно согласился.
- Он вообще-то немного преуменьшил. Если выразиться точнее, то эта работа важна для всей вашей планеты, по имени Земля.
Василий Петрович ничего не ответил. Я только уловил, как он механически отметил про себя: не нашей планеты, а вашей.
Нина Матвеевна достала из плиты поднос с запеченным мясом. Сверху получилась аппетитная корочка из с тертого сыра с луком, покрытого майонезом.
- Выложим на блюдо, а по бокам положим вареную картошку. И польем все соком.
Мать и дочь начали дружно перекладывать горячее. Работа спорилась. Нина Матвеевна с улыбкой посмотрела на дочь.
- Что ты так напряжена? Хороший парень, умница, с чувством юмора. Отцу понравился, да признаться, и мне тоже, - она прижала Ирину к себе. - Разве моя девочка выберет плохого?
Ирина потерлась щекой о мамину и тихо сказала:
- Спасибо, мама. Только я не этого боялась. Давай, я сама отнесу.
- А чего же?
- Я боялась, что вы ему не понравитесь, - и отвечая на удивленный взгляд матери, тихо закончила:
- Поверь, это очень, очень важно!
И пошла с блюдом в гостиную.
Дверь балкона приоткрылась и я услышал голос Ирины:
- Мама приглашает всех за стол. А то мясо остынет.
- Пошли, - сказал Василий Петрович и затушил сигарету. Для окурков у него на подоконнике была приспособлена пустая баночка, из под зеленого горошка. - Не подчиняться нельзя. А то к нам применят репрессивные меры.
- Не дадут закусить? - поинтересовался я, распахивая дверь.
- Хуже. Много хуже. Лишат спиртного.
Мы чинно вернулись в комнату. Женщины уже сидели за столом и смотрели на нас. Василий Петрович разлил шампанское и арманьяк. Про водку он пока не вспоминал. В эту минуту распахнулась внутренняя дверь, и оттуда показался высокий худой подросток, как и мама, в очках. Он коротко буркнул: здрасте, и притянув ногой стул, сел за стол. Потом положил в тарелку большой кусок мяса с картошкой, две полоски ветчины, добавил ложку оливье. Дополнил все квашеной капустой и взяв кусок хлеба, начал быстро уминать.