На облагороженной и озеленённой территории перед главным зданием института шла работа по дальнейшему её озеленению и облагораживанию. Работа шла, но особо никто не работал. Откровенно бездельничать не осмеливались, просто «перекуривали». Мужчины грамотно перераспределили вес уставшего тела на воткнутые в клумбы лопаты, женщины общались возле полупустых мешков для мусора. Дело продвигалось только за счёт завзятых трудоголиков и мелкого начальства, показывающего свои лидерские способности более крупному начальству, безразлично поглядывавшему на трудовой порыв сквозь стёкла персональных кабинетов. Сотрудники лаборатории в этот день стали свидетелями чуда: их начальник, который, не то чтобы уйти раньше с работы, в выходные посещал лабораторию, и отпуск редко догуливал, посреди рабочего дня покинул институт. Он ракетой пронёсся мимо коллег и помчался домой.
Зайдя в квартиру, учёный достал с антресоли старый чемодан с отцовскими вещами. Пахнуло старым кожзаменителем и картоном. В голове пронеслись образы детства: усталое, рано постаревшее лицо матери, грустная, немного виноватая улыбка отца. Этот чемодан был постоянным поводом разногласий супругов. Причем, как старших, родителей, так и теперешней семьи Тимофеевых. Светлане он постоянно мешал, поэтому был определён как первый кандидат на помойку. Мендель хоть и не любил спорить, к отцовской памяти относился как к святыне, поэтому был непреклонен. Он закрылся в кабинете и до конца дня читал записи в старых тетрадях.
Думать педанту Тимофееву мешала только одно беспокойство: он не помнил, поглощённый гениальными догадками, закрыл ли дверь лаборатории. Не хотелось, чтобы кто-то раньше времени увидел подопытных. Набрал номер проходной. «Кто там сидит на вахте? Сухонький такой, с седеющими волосами. Не помню, Николай, кажется. Или Андрей? Ладно, он ведь представится». В трубке послышалось:
–Да?
– Это Тимофеев, Мендель Гениевич, заведующий второй лабораторией.
– Слушаю, – на том конце и не думали представляться.
Хотя это было не слишком вежливо, Тимофеев тоже перешёл на обезличенное общение:
– Поднимитесь, пожалуйста, на третий этаж, проверьте, закрыт ли. Я позднее приду, ещё поработаю.
– Принято, – в одностороннем порядке завершил разговор сотрудник службы безопасности.
Учёный некоторое время задумчиво слушал короткие гудки, потом вернулся к старым бумагам. Мендель Гениевич был одним из немногих людей, которые не считали его отца неудачником. Гению Кузьмичу просто не нравилось проводить скучные исследования для не менее скучных диссертаций и монографий