Пока что нет.
Себастьян включил автопилот и с планшетом в руке направился к кофеварке. Он уже наливал кофе в термос, когда прибор загудел: входящий аудиозвонок от неизвестного абонента. Детектив нахмурился и взял трубку.
– Да?
– Герр… ченко… нужна… помочь…
– Кто это?
– …Джексон…
– Что случилось?
– Сцепление… задний корпус… Двигатель не рабо… тридцать… процент… повреждений… Астероиды!
Себастьян вбежал в каюту управления и включил радар. У полицейского корвета он достигал десяти километров, а у частных кораблей или у лайнеров – в лучшем случае пять. Смутные очертания красных точек вдалеке подтверждали слова капитана: их было по меньшей мере пятнадцать. Зеленая точка между красными обозначала лайнер.
Себастьян отключил автопилот и зажег ультрадвигатели – вот и настал момент истины. Корвет слегка качнуло, он на секунду остановился, и уже через мгновение кофе из термоса едва не разлилось на пол, детектив вжался в кресло, а звезды пролетали мимо с фантастической скоростью. Астероиды приближались все ближе и ближе, пока радар не загорелся красным, предупреждая: «ОПАСНОСТЬ! ВПЕРЕДИ НЕОПОЗНАННЫЕ ОБЪЕКТЫ!» Двигатель работал на полную мощность, бак опустел наполовину. Через двадцать минут показался Юпитер с его яркой окраской, но городов под куполами пока не видно. Планету заслоняли астероиды. Одни стояли на месте, другие плавно пролетали мимо корвета. Самому Юпитеру, как Себастьян знал, ничего не угрожает: власти по-любому включили защитное поле, что отталкивало космические «помехи». Вот только те же самые власти не могли остановить их, так что капитанам кораблей приходилось рассчитывать только на себя.
L-29 сильно шатало. Лайнер располагался между двумя астероидами. Даже издалека, при свете прожекторов, Себастьян заметил сзади вмятину и висящий, словно рыба на крючке, бак. Он держался за трубы, а вокруг него плавала черная плотная жидкость. От лайнера исходил истошный писк – сигнал SOS, на палубе горел красный маяк.
Детектив связался с Джексоном.
– Я на месте.
На этот раз сигнал не подводил, капитан лайнера говорил спокойно:
– Хорошо. Спасибо.
– Рано еще. Сколько процентов повреждения? Тридцать? Хорошо. Только задний борт?
– Да. Повреждения внутри не сильные, там все равно располагались кладовые. Гравитатор не поврежден. Люди напуганы, но целы, они уже сидят по каютам. Внешне не гладко: пробило бензобак, бензин вытек прямо в открытый космос. Только семнадцать процентов осталось, мне не хватит для торможения. Я хотел связаться со спасательной бригадой из аэродрома, но те недоступны, вот и мне пришлось набрать вас.