– А может, ей хотелось бы этого? – предположила я, вспомнив то немногое, что Глеб рассказывал мне о себе. – Ты ведь решил все за свою маму, не предоставив ей даже возможности выбрать. Ты лишил ее сына…
– И сделал бы это снова. Сколько можно копить бесполезные смерти, а? Я так решил. К черту все дерьмо, моя мать никогда не станет жертвой.
– Ты скучаешь по ней.
– Да какая, на хрен, разница? Мне хватает того, что с ней все нормально, она в безопасности и наконец-то счастлива. А такой сынок, как я… Ну… Гордиться тут нечем.
Он в раздражении схватился за примятую пачку, намереваясь удрать от непрошеных воспоминаний при помощи дополнительной порции никотина. Я перевела взгляд на пепельницу с тлеющей внутри недокуренной сигаретой, молча приблизилась вплотную к Глебу и опустила ладонь поверх его ладони. Он перевел на меня вопросительный взгляд.
В темноте, разбавляемой только блеклым сиянием ночных светил, его глаза напоминали тлеющие угольки.
– Ладно, – Глеб с видимой неохотой спрятал пачку сигарет и приобнял меня за плечо, отстраняя от распахнутого окна. – Сейчас уже ничего не поправить. Со всем разберемся. Постепенно. Главное, чтобы Макс выкарабкался…
Я лишь согласно кивнула, хотя Глеб, закрывающий в этот момент оконную створку, не мог меня видеть.
Он говорит намного меньше, чем чувствует на самом деле. Эта привычка переживать все внутри себя, не выплескивая эмоций наружу, когда-нибудь может сыграть против него.
Преодолев разделяющие нас пару шагов, я прижалась сзади к его спине и запустила ладони под край жесткого свитера. Чувствуя, как напрягаются мышцы его живота, погладила кожу. Уличный ночной воздух заметно охладил комнату, а Глеб был таким теплым… Хотелось замереть в одном положении, не двигаясь и закрыв глаза, вслушиваться в его тихое неторопливое дыхание и малодушно представлять, что ничего плохого с нами больше не произойдет.
Глеб стиснул мои ладони своими и развернулся. Наши взгляды пересеклись в одной точке и больше уже не расходились. В его глазах я видела все то, о чем он ни за что не заговорил бы вслух, от этого вдвойне хотелось крушить и ломать, сделать что-то, что угодно, лишь бы помочь ему, избавить от непомерно тяжелого груза собственной вины, злости и такого непривычного бессилия. Потянувшись к Глебу, я положила ладони ему на плечи, придвинулась еще ближе и нежно поцеловала его в колючую щеку, рядом с уголком губ.
Еще. И еще.
Мне никогда не хватает сил оторваться от него.
– Я с тобой, – шепнула, касаясь дыханием его уха.
Вновь целуя его щеки, губы, разглаживая пальцами кожу у виска…