как выражается мое новое окружение. Мое присутствие в доме родителей требовалось изредка подтверждать, чтобы не цеплять лишний раз следователей, они и без того проявляли чересчур повышенное внимание к моей персоне.
– Да… – начала было, но вдруг осеклась, поймав его пустой, абсолютно ничего не выражающий взгляд. Внутри что-то неприятно сжалось, я глубоко вдохнула и сцепила ладони в крепкий замок, мысленно взвешивая все за и против.
– Нет, постой. Давай съездим на старое кладбище.
Глеб взглянул с недоумением.
– Кто там у тебя? Насколько я знаю…
– Там у меня самый мерзкий и ненавистный человек из всех, кого я когда-либо встречала... Хочу оставить это существо в старом году, – до наступления нового года оставалось всего каких-то пару недель, и я подумала, что это действительно удачный момент, чтобы попробовать отпустить гнетущее прошлое и шагнуть в будущее. – Не спрашивай, ты сам все увидишь.
Сказав так, я отвернулась к окну, давая понять всю бессмысленность дальнейших расспросов, и закрыла глаза, мысленно настраиваясь вновь увидеть место скорби, в котором получила прописку всего несколько лет назад.
Я давно там не была. Даже странно, как сильно меня теперь туда тянет.
***
Старое кладбище располагалось на севере города, в самой дальней и уединенной его части, рядом с пыльной и шумной железной дорогой.
Теперь здесь все изменилось, могилы уже не выглядят ухоженными, большинство надгробий покосились на один бок под тяжестью времени. Видно было, что за ними давно никто не присматривает. В последний раз я была здесь пару лет назад, когда кладбище еще не походило на декорацию к жутким готическим фотосессиям. Помнится, отец привел меня к аккуратной ограде, которая охраняла последний приют его родителей, бережно опустил купленные на входе цветы на каждую из двух могил, и мы некоторое время просто стояли в тишине, затем он чуть хриплым голосом рассказал немного о том, какими людьми были не виденные мной бабушка с дедушкой при жизни. Я слушала, но не слишком – все мое внимание было направлено на узкий проход между могилами чуть левее, ведущий к небольшой церквушке, откуда можно было легко попасть к землистой насыпи без фотографии и упоминания имени, зато с памятником – небольшим мраморным ангелом со сложенными за спиной крыльями.
Тогда мне казалось, что заунывный звук ветра с той стороны отчетливо веет опасностью, и что если мы не уйдем, то нас с отцом настигнет неминуемая беда.
Сейчас я вспомнила то ощущение страха, и хотя уже не была испуганной маленькой девочкой с травмированной психикой и извечной манией преследования, почувствовала вполне осязаемую дрожь: место, служившее постелью для давно ушедших в лучший мир, само по себе было жутким. Бросила короткий взгляд на Глеба – он вряд ли разделял мои страхи, выглядел таким же напряженным, загруженным под завязку одному ему известными мыслями. На какую-то долю секунды я вновь подумала, что зря все это делаю… Но потом уверенно двинулась вперед, туда, где виднелся купол старой деревянной церкви.