– Ха! Он что же, не предлагал тебе погонять бакланов по плазме?
Пребывание на больничной койке словно чуть сбило с Максима прежнюю спесь.
– Не перекладывай на меня свои обязанности. Выйдешь отсюда, и сам с ним погоняешь.
Макс вдруг отвернулся, так, точно я сказала что-то запрещенное, быть может, даже обидное. Впрочем, относительно удачное начало разговора меня приободрило, я все же рискнула подойти ближе и сесть на край постели, что Макс воспринял довольно равнодушно. Достав из кармана мобильный, порылась в контактах, названия которым – Шнырь, Хруст, Бивень иже с ними – мог изобрести только Хаос.
Как он в них не путается?
В самом конце обнаружился номер без сопутствующей подписи; когда-то Глеб говорил, что так я могу связаться с ним в случае необходимости. Пришло время это проверить. Нажав на кнопку видеосвязи, я послала вызов на его телефон, и уже спустя пару секунд увидела на экране хмурое лицо Хаоса.
– Эй, что за черт? – тут же поинтересовался он, по-видимому, возмутившись незнакомому заднему фону за моей спиной.
Я хотела было сразу передать телефон Максу, но обстановка помещения за спиной Глеба показалась мне странно знакомой.
– Что ты там делаешь? – вырвалось у меня.
– Какая разница? Важнее, где сейчас находишься ты.
– Глеб, что ты забыл в доме моих родителей?
– Проверяю обстановку, – загадочно ответил Хаос, но не удовлетворил моего интереса:
– Какую?
– Не шуми, – он опустился прямо на пол и с удобством прислонился спиной к невысокому комоду, находящемуся в спальне родителей; комнате, в которую я старалась лишний раз не заходить. – Ничего я тут не трону.
– Не в этом дело…
– Верняк. Дело в тебе, моя милая.
Покосившись на Макса и рассудив, что сейчас не время и не место продолжать начатый разговор, я повернула телефон к хакеру.
– Поговори со своим приятелем, баклан.
Бледная физиономия Щёлокова удивленно вытянулась, однако он ничего не сказал, хотя, ляпни я что-то подобное недели две назад, недовольству хакера не было бы предела.
Он с видимым трудом протянул руку, и я сама вложила аппарат в его ладонь. Глеб все это время выражал крайнее недовольство тем, что я покинула квартиру без его ведома, и доверительно обещал в следующий раз вкатить мне лошадиную дозу снотворного, даже просил Макса «стырить» у лепил самый большой шприц, но его крики мало меня трогали.
Пока друзья общались между собой, я стояла у окна, боком к отвлекшемуся Максиму; до меня долетали обрывки фраз, но в целом разговор прошел мимо моих ушей. Заскочила медсестра и, крайне удивленная моим присутствием, настоятельно попросила удалиться из палаты. Я кивнула, но не сделала ни шага к выходу. Девушка поколебалась немного, скрашивая довольно унылый больничный порог, но повторять не стала и вышла сама. Я вновь отвернулась к окну.