– Ты за чертой. Как будешь узнавать, если тебе даже нос высунуть не дадут?
– Не бойся, дружище, у меня свои методы.
– Заливай.
– Смотри, что я предлагаю: действуя заодно, мы с тобой избавим от проблем твою девчонку, затем ты поможешь мне запылить из города, на том и расплевываемся, причем уже навсегда. Что скажешь, Глеб?
– Ты появился очень вовремя. Не знай я точно, что сейчас за твоей спиной нет ни одного шакала, то решил бы, что ты опять чего-то там мутишь против меня.
– И все же манию преследования нужно лечить, – неодобрительно качнул головой Том. – Не ищи того, чего нет. Меня больше не занимает охота. Я только хочу сохранить голову на плечах.
– Давай, валяй свои сведения дальше.
Костя едва заметно указал в сторону двери:
– Не здесь и не сейчас. Ты же вообще не умеешь вести себя тихо, а соседи наверняка обратили внимание на шум в пустой квартире. Сначала уберемся подальше.
Мысленно взвешивая всю имеющуюся информацию, Глеб покосился на Тома, прикидывая, стоит ли доверять такому ненадежному, а главное, все еще опасному типу, как Костя, но даже несмотря на очевидный вывод согласно кивнул. Если существует крохотный шанс отыскать Веру, он не упустит его из-за былых подстав. Возможно, сейчас с этим шатким союзом грядут новые, еще более изощренные ловушки, а он от безнадежности собственноручно вламывается в них, подписываясь на кооперацию с Костей, но ожидаемый результат оправдывает риск.
Хаос зажал кнопку, монитор компьютера вновь засветился. Вставив одну из валяющихся тут же флешек в разъем на системном блоке, Глеб быстро перебросил на нее несколько файлов, сунул флешку в карман и мрачно кивнул Тому:
– Запылим.
ВЕРА
Это то же самое, что сидеть в одной из комнат моего некогда роскошного особняка, только здесь не в пример холоднее и нет украшающих мрачный интерьер дорогих побрякушек. Все так же, и если я закрою покрепче глаза, то не сойду с ума… мало кому удается повторить этот фокус дважды.
Я нормальная.
Нормальная.
Я изменилась. В моей жизни наконец-то появился смысл, и глупо добровольно отказываться от того, что является самым важным только по прихоти спятившего ублюдка, в чьих венах течет кровь того же состава, что и в моих.
Разве стала бы я трястись от страха в стенах своего особняка? Но ведь здесь все то же самое, только в более экономичной и скудной упаковке. Плюс, где-то рядом пасется непредсказуемый Альберт, а так все то же, все одинаково паршивое.
Тем не менее, вряд ли найдется некто, способный сделать выбор в пользу этого дрянного места.
Я лежала поверх тошнотворного вида матраса, к которому ни за что бы не приблизилась еще несколько дней назад, и который сейчас казался мне желанным оазисом в бескрайней пустыне. Из моего горла то и дело вырывались клокочущие звуки; чертов холод, в темное время суток пробирающий вплоть до костей, сделал свое дело, и теперь у меня появилась крохотная надежда на тихую, хоть и мучительную смерть от обострившегося воспаления – если поразмыслить, неплохая альтернатива пребыванию внутри каменного мешка. Все недалекие амбиции относительно моего возможного возвращения в едва отстроенную настоящую жизнь уже рассыпались в прах, на смену им пришел режим тоскливого ожидания. Развязкой будет смерть. Моя или чужая, но которая непременно свершится на моих глазах.