— Ну артист, ну собачий Аль Пачино! Вот же умная псина!
Я шало улыбался и собраться в кучу не мог. В голове шумело. Андриус обошел стол, и меня мягко обвили руками, прижимая к груди и поцеловали за ухом. Теплое дыхание грело щеку.
— Мой смелый кишкис. Хочу тебя съесть, — и нежно укусили за мочку.
— Андриус, а что значит этот твой «кишкис»? — шепотом спросил я, боясь дыханием сдуть невероятную по моим меркам картинку — юноша в руках строгого эсэсовца. Мозги кипели от пошлых картинок.
— Зайчик, — также шепотом ответил мне «черный волк».
Я развернулся в его руках, обнял за шею и уткнулся в нее носом.
— Спать хочу.
Сверху хмыкнули и прижали крепче.
— Намек понял, съем через две недели.
Я отлепился и удивленно спросил:
— Почему через две?
Меня чмокнули в нос.
— В понедельник мне нужно будет улететь в Прагу, контроль за заказом. Как раз до пятницы через две недели.
Я расстроился, а потом язык — враг мой развязался:
— А ты гей?
Андриус фыркнул и заржал.
— Кишкис, я, конечно, не сомневаюсь в твоих способностях совратить и монаха с пути истинного, но неужели ты не понял?
Я насупился, отодвинулся на вытянутые руки и с обидой в голосе сказал:
— Что понять? Что ты ко мне цеплялся постоянно, насмехался? Все я понял прекрасно. У кого-то вербальные и невербальные сигналы обратны эмоциям.
Андриус снова меня поцеловал, а потом резко усадил на стол и втиснулся между ног.
— Заметил я тебя месяц назад и думал, что ты любитель богатеньких, специально вселился, чтобы побогаче заарканить. И собаку завел под стать — две такие лапочки. Бесил сначала неимоверно, еще оттого, что я велся, как дурак, втюриваясь в тебя с каждым днем сильнее. А потом ты мне своим пакетом капитально систему восприятия порушил. Но я упрямый, все равно цеплялся за свои ошибочные предрассудки. А сегодня понял, что пропал.
Теплые ладони взяли мое лицо в плен, а серые глаза в полное рабство.
— Согласен нести ответственность за тех, кого приручил?
Я невесомо коснулся губ Андриуса и ехидно уточнил:
— А что мне за это будет? Я ведь кроме маленьких и миленьких люблю еще богатеньких.
Руки быстро переместились на поясницу, медленно опускаясь дальше.
— Ты точно спать хочешь? А то бы я показал, что будет.
Я уткнулся лбом в лоб и прикрыл глаза.
— Ага, да и дверь открыта.
— Тогда пошли спать, Лорд посторожит нас, а ты мне расскажешь, когда в меня влюбился, иначе я не усну.
Я нехотя отлепился от желанного тела и пробурчал:
— А я не говорил, что влюбился, но с такими запросами могу развлюбиться заранее.
— Поздно. А не любишь — заставим, — твердым голосом ответил Андриус и подхватил меня на плечо. Так хохоча мы и упали на кровать. С меня стянули штаны и свитер, укутали в невесомое одеяло и прижали к твердому боку. И я провалился в сон.