- Сколько уже принял? - не в склад, не в лад поинтересовался Александр.
- Я же сказал - сто пятьдесят.
- А веселый на четыреста.
- Я не веселый, я умный. В корень зрю.
- И что в корне разглядел?
- Суть. Суть в том, что многие и очень многие не должны жить на этой грешной и без них, на этой терпеливой земле.
- А ты?
- Что - "а ты"? - После ста пятидесяти Виллен туго соображал.
- Ты должен жить на этой грешной земле?
- Разумеется, - со смешком ответил Виллен.
Александр торопливо допил пиво, глянул на часы, всем своим видом демонстрируя необходимость отчалить.
- Ну, мне пора. - Он пожал Виллену руку и зашагал к метро.
- Так ты пристрели убийц, доставь мне такую радость! - крикнул ему вслед Виллен.
День выдался - что по нынешним временам редкость - почти без происшествий, и Смирнов, не отрываясь, добил наконец злополучное дело. Закрыв последнюю страницу, он ударил кулаком в стену: созывал на совещание сотрудников вверенного ему подразделения. Подразделение в составе Сергея Ларионова и Романа Казаряна явилось незамедлительно.
- Ознакомился, - с гордостью сообщил им Смирнов. - Теперь вместе помозгуем.
- Мозговать рано. Данных маловато, - возразил Казарян. - Мы для начала покопали сверху. Сережа - по основным вариантам, я - по малолеткам и свидетелям. С кого хочешь начать?
- Давай-ка, Сережа, - решил Смирнов.
- Я прошел по семерым. Пятеро законников: Георгий Черняев, он же Жорка Столб, Роман Петровский, он же Ромка Цыган, Алексей Пятко, он же Куркуль...
- Да знаем мы их всех! - не выдержал Роман. Не ценил он дотошность и систему, любил налет на обстоятельства и озарение.
- Не перебивай, - спокойно, как он привык это делать, осадил его Ларионов. - Продолжаю. Леонид Жданов, он же Ленька Жбан, и Самсонов, он же Колхозник. Я специально их перечислил по порядку иерархической лестницы. В этой банде никто из них за время пребывания в уголовном мире по мокрому делу не проходил. Правда, Цыган привлекался к ответственности за драку с телесными повреждениями. Все они москвичи, за исключением Столба, проживающего в Костине Московской области.
- Потомок, следовательно, колонистов знаменитой болшевской колонии, не выдержав, прокомментировал Казарян.
- Именно, - подтвердил Ларионов. - Все они освобождены по амнистии с условием минус шестнадцать, а для Москвы минус сто. Естественно, что в Москве, если они действительно находятся в Москве...
- В Москве, в Москве! Я Цыгана собственными глазами видел! - вставил Казарян.
- ...В Москве они вынуждены находиться на нелегальном положении, по хазам, - невозмутимо продолжал Ларионов. - Теперь - о каждом. Номинальный главарь...