Но глаза продолжают игриво блестеть. Определенно, она уловила, какой эффект произвела на меня. Я отдаю ей тетради, который она тут же прижимает к груди, закрывая мне обзор. Надеюсь, мой стояк не настолько очевиден, как ее умопомрачительные формы, угадываемые под простейшей домашней одеждой, что оказывается самым соблазнительным и невероятным зрелищем всей моей жизни. Это тебе не вычурная сексуальность всех моих одноразовых подружек, когда товар лицом. Это совсем другое.
Ее руки обхватываю тетради, в то время, как глаза блуждают по комнате, пока я бессовестно ее разглядываю. Улыбка слегка касается уголка ее губ. Она все понимает. Мы играем в какую-то игру. Я раздеваю ее глазами, а она позволяет мне это. Сдается мне, что это все, что нам светит.
Тем не менее напряжение настолько велико, что стоит зажечь спичку, как все вспыхнет. Поэтому мы не будем ничего зажигать. Ни в каком гребенном смысле.
Мы оба замираем, как нашкодившие котята когда слышится тихий стук в дверь и голос Димы.
— Малая, что делаешь? Не хочешь поужинать со мной?
Поднимаю брови и склоняю голову на бок, ожидая следующего гениального плана этой маленькой врунишки. Хотя ничего гениальнее, чем спрятать меня в своей спальне, уже не придумать. Ну а вдруг она еще способна меня удивить? На мгновение она колеблется, но остается на месте, напротив меня на полу. А потом удивляет меня.
Показав мне язык, она отвечает спокойным голосом:
— Нет, Дим я не хочу. Я уже легла спать, мне завтра рано вставать.
— Ладно не буду мешать спокойной ночи!
— Спокойной ночи.
Она повернулась и довольна улыбается.
— Что ты думал я запаникую и запихаю тебе в шкаф ли под кровать? — шепчет она.
— Ну я надеялся на это! — и улыбаюсь ей в ответ. — Ты делаешь успехи.
— Спасибо!
— Здесь нечем гордиться, малышка. Ты самая настоящая лгунья.
— Ой кто бы говорил. — Она закатывает глаза. — твоего мнение вообще сейчас не кто не спрашивал!
Она мне нравится, черт возьми! Я тихо смеюсь, облокачиваясь на мягкую постель одной рукой. Она такая настоящая.
То смеется, как неудержимая, то вытворяет невообразимые вещи, теперь язвит. В ней не просто есть что-то, что меня влечет, в ней много всего. И я хочу все это.
Внезапно ловлю себя на мысли, что хочу пососать ее пальцы, когда она поправляет ими свои волосы. Точно так же, как хотел укусить ее язычок, который она мне показала, сжать в руках коленку, когда та случайно оголилась. Все эти дурацкие мысли возникали в моей голове на протяжении всего времени моего нахождения рядом с ней, и только сейчас я признаюсь себе в этом.