Энциклопедия хоть и разнилась с животным миром современности, но позволяла провести максимально полный брифинг перед вылазкой в пустоши, давая мальчику хоть какие-то шансы на выживание. Юрий был суровым учителем, не позволял паясничать в походах, и уж тем более веселиться. Однако, он позволял совершать ошибки, особенно те, в которых можно было отделаться легким испугом, на своей шкуре осознав, какую глупость творит Айзек. Старик никогда не давал мальчика в обиду, и не ругал его за потерянное в бою снаряжение, промоченные или порванные вещи. Не ругал и за вопросы, которыми его закидывал пацан.
Перед каждой вылазкой Айзеку говорили: «Нет ничего ценнее жизни! Ты можешь выбросить все, что имеешь, если это поможет тебе унести ноги подальше от опасности». Эта фраза добавляла уверенности, ведь снаряжение весило очень много, и поначалу заставляла полностью выдыхаться за километр пути по неглубокому снегу. Но больше всего добавлял уверенности сам Юрий. Айзек всегда видел его высоким, крепким, невероятно выносливым человеком, способным один броском преодолеть десятки километров, какой бы снег ни был под ногами. Знаниями и навыками он превосходил всех, с кем когда-либо встречался парень.
Холодный и рассудительный охотник всегда приучал мальчика думать и действовать в соответствии с ситуацией, хотя иногда, огромный мужчина позволял себе некоторый юмор, который многим был совершенно непонятен, и каждый раз, поднимая перед собой маленького Айзека за ногу, он говорил ему: «Когда ты подрастешь и окрепнешь – я тебя съем», отчего тот начинал плакать, а Юрий начинал смеяться, параллельно пытаясь его успокоить. Даже сейчас, когда борода Юрия поменяла цвет, а движения утратили силу и ловкость, несмотря на то, что старик начал сутулиться и выдыхаться за десять часов пути, Айзек видел в нем все того же непоколебимого, крепкого и большого мужчину, что растил его и обучал, показывая, как бороться с суровым миром.
Два охотника шли через чащу старого мертвого леса. Укутавшись в свои черные плащи, они распинывали снег крупными тяжелыми ботинками, перемотанными тканью до самых колен, защищавшей ноги от снега. Толстые дутые штаны были сделаны из грубой ткани, на удивление, не издающей никаких звуков при ходьбе.
Мужчины двигались через заросли высушенных деревьев, как две тени. Юрий, время от времени доставал руку с примотанным к варежке тепловизором, протирал маску от налетевшего и растаявшего снега, с пару секунд смотрел в оптику, потом вновь возобновлял шаг. Белый нарост инея на шарфах и воротниках становился все крупнее, и через время им вновь придется либо соскабливать его, либо разводить костер и наспех просушивать некоторые вещи.