И снова разгорелся наш доморощенный спор.
– Художник имеет право на поиски! – неслись возражения. – На свои поиски, свой язык, пусть его лишь десять человек поймут.
– Дабы его дурь видна была, – вставил Юра Ловчев, рядом со мной. – Как сказал Петр Первый.
За столами шумели.
– По Достоевскому, правда всех религий в том, что они борются со злом – в самом человеке. Лишь в человеке его можно потеснить.
– Коллективизм индивидуальностей!
Я тоже был убежден: нужны личности, чтобы объединиться в сознательный коллектив. И хотел стать личностью, многое понял из пережитого опыта вытягивания своей организации из безденежья. Наши участники находятся под влиянием общего, вновь установившегося мнения. И, как интеллигенты с красными бантами в петлице в семнадцатом году, снова надевают уже белые банты, и гордо показывают их в залах на заседаниях и на улицах.
Филолог и теоретик искусства, пишущий о прозе молодых, высокий, бледный, модно небритый, с откинутыми назад прямыми волосами, говорил уверенно. Новая фаза столкновения с тысячелетней историей, а не с XX веком. Столкновение коммунальной и личностной ментальностей. Первая шла тысячелетия, вторая – от начала Рождества Христова. Марксовы классы – еврейская мечта сбиться в коммунальные группы, национальное идентичное сознание. Свобода нации добывалась в войнах. Сейчас век крушения коммунальности, в срывах, ибо национальному сознанию – тысячелетия.
А я не из тех ли, кто остановился на коммунальности? – подумал я. – Откуда тогда мое представление о поэзии, литературе как самой важной силы? Хотя, с распадением моно-интереса литература перестанет играть такую роль. Будет разнообразие интересов.
– Нет кризиса литературы, новой литературы нет, – безапелляционно утверждал модно небритый теоретик искусства. – Но есть выход – на дороге личностного. Всечеловечность, космополитизм – вот будущее. Классика наша вырывалась на этот путь, совершила подвиг общечеловеческий, и оттого стала великой. Западная литература – на верном пути развития личностного постмодернизма. Еврейская культура совершила подвиг ассимиляции, обогащения других культур. Подвиг – всегда вина.
Медлительный абхазский писатель с застывшим сарказмом на лице, которого отлучали от советской литературы за участие в подцензурном журнале, резко бросил в зал, выпячивая вперед нижнюю челюсть:
– Нет «человеку идеологизированному»! Работодателю нужна идеология, а не качество работы. Держится на всеобщем дефиците, его же и создавая. Настоящий писатель живет на фоне вечности. Идеологизированный же – заменяет чем-то другим. Классовый расизм. Совершенство таланта отрицает долгий идеологический путь развития человека. Зачем Шаляпину коммунизм? Он осуществился и так. Достиг совершенства другим, более коротким путем. Счастье не требует долгого идеологического пути, наоборот, гибнет на нем. Идеология приводит к падению мастерства.