Оказалось, мы сидели на верхотуре под самой крышей, внизу полыхала ослепительная сцена с огромными декорациями, качающимися надувными фигурами, откуда шел децибелльный рев гитар и всего агрессивного оркестра, всполохи света, перекрещивались лазерные лучи, что-то мерцало и гремело. Лазеры, прожектора, освещение – так слепили, словно на сцену выкатилось само солнце. Оно сияло, переливалось, в ее сиянии словно совсем ушла вся наша трудная жизнь.
Все ревело, ревел зал, перед носом орали и прыгали фаны, свет прыгал от пола до потолка, задевая головы.
Внезапно потухли прожектора, и в кромешной тьме, с мигающими огоньками зажигалок в поднятых стеблях рук, мы еле слышали мелодию «Dark side of the moon», мучились, испытывая отнюдь не катарсис, а потрясение всего тела. Может быть, это прорыв в иное искусство?
После этого дикого зрелища все краски быта потускнели. Мы с Катей не знали, что авангардное искусство, постмодернзм войдет в кровь и плоть будущего быта, особенно молодежи, она станет другой.
Это было начало разрушения железного занавеса, закрывшего страну от мировой культуры. Я видел в переломе эпохи что-то грандиозное, осуществление желанной мечты о свободе и близости с миром.
По приглашению маститого американского профессора – участника нашего Движения, в поисках инвесторов я прилетел в Нью-Йорк. Хотел создать там филиал, пригласить в участники иностранные организации. У меня была эйфория от американской полной самостоятельности, где все казались подлинными хозяевами самих себя.
Поселился в Ривердейле – колонии русских. На встречу в советской Миссии были приглашены американские философы и психологи, известные русские эмигранты.
Встречали нас с нетерпением, было страшно интересно, что происходит в России.
Открыл встречу российский посол с рыхлым, как бы обмякшим лицом. Говорил, словно все видел из спокойного уголка мира, куда вырвался из хаоса. Демократия – форма существования порядка в подчинении законам. У нас есть все предпосылки, чтобы демократическое государство наступило. Трагедия в том, что нет хорошей бюрократии. Из-за этого – неуправляемое государство – слишком тяжел генетический фонд. Главное должно быть в душах, а не в экономике. В созидательной идее. Не хотят этого – и гражданская война. Наше поражение – не от Запада, а от себя. Но проиграл тоталитаризм, а не мы. Свобода не приносит счастья, она – свобода для выражения. А у русских – еще и воля, анархистская. Скучно подметать, не романтично. Обычная историческая колея: номенклатура пользовалась партийными лозунгами, теперь ими пользуется демократия.