Какая вселенская безграничность воображения! Она запросто включала Землю в космическое существование. Мы – ступень в развитии. Природа развивается через нас, и мы должны искать песчинки для кристаллизации. Настоящий герой – не предприниматель, а Гомо интеллигентус – человек думающий.
Все в недоумении ворочались. Она была приглашена профессором Турусовым, питающим слабость к оккультизму.
Дома попросил сосед отвертку – не дал, мол, на даче, хотя где-то в машине она есть. Я чувствовал одиночество, наверно, как тот одинокий сосед, который когда-то повесился в своем доме на садовом участке рядом. Почудилось, никто никому не нужен – вот что страшно. Отрадно, у кого есть семья. Моя семья: мы трое, с женой Катей и пуделечком Норушей. Говорят, любить можно только близких. Семья и друзья – это достаточно, чтобы счастливо жить. Даже предлагают идею укрепления семьи в качестве национальной идеи. Перед этим – все потуги на широкий взгляд, все философии меркнут. Но мне еще чего-то недоставало. А как быть со свободой? С любовью к творчеству, когда «в глазах моих прозрений дивный свет»?
Во мне выработался аскетизм, чуждость к жизни для себя, для удовольствия, для наслаждения с любимой (кроме сексуального). Что-то страшное есть в этом настрое. Упертость в нелюбимое дело, обида на сотрудников, увиливающих от работы и живущих для себя. Отмирание обычного человеческого удовольствия жить.
На работе не видел никого могущего справиться со сложным делом, и приходилось самому продолжать везти воз, и так влез в работу, с реорганизациями и проч., что и передать некому – никто уже не в курсе.
Не мог выгнать иждивенцев в нашем офисе, увиливающих от работы. Это можно только через суд, а для этого нужен конкретный проступок. Лентяй – это законодательно недоказуемо.
Но это же народ, ради которого я мучаюсь! Приземленный работяга Сергей Григорьевич, интеллигентный Резиньков, мамина дочка Лиля, еще не знающая, что такое работа. Почему же я чужой им? Я такой же, а с точки зрения профессора Турусова – такой же чужой, как и мои сослуживцы. Вот откуда берется равнодушие!
____
Городской суд отказал бывшему первому заму Черкинскому в иске к Движению, решив сомнения районного суда. Отклокотали распри с ним, бывшим замом – через газету «Московский комсомолец». Там он назвал меня щелкопером.
Но вчера позвонила домой уволенная консультант Нарциссова, ядовито напомнила о повестке в суд, куда они с Резиньковым подали иск о восстановлении на работе.
Предстоит новое разбирательство в суде. Я поборол в себе угнетенное состояние. Не помогает мое единственное лекарство – смотреть со стороны, иронически.