Вспомнил стихотворение:
Да мыслимо ли исправлять миры?
Какая мука у звезды сверхновой,
Когда поля вопят, летя во взрыв,
Чтоб стихнуть в бездне пылью одинокой?
Вскоре мы узнали, что Катя беременна. И уйти я точно уже не мог.
***
Пришла телеграмма от моей мамы: "Встречай".
Я позвонил. Услышал отца. С мимикрией забитого человечка, он порывался говорить на "вы": "Живем, хлеб жуем, манку посеял – собирать некому". Взял у него трубку брат Витя: "Приезжай, походим. Я кандидат в мастера по штанге, начальник БРИЗа. Встречай маму".
Наговорил на 11 рублей.
Не видел ее десять лет. Правда, они писали письма. Мама – простые и чистые, с перечислениями дел, заработков, малограмотные, но удивительно "материнские". Милы были ее фразы, и мы похохатывали. В письмах же отца – сплошное выпендривание, с концовкой: "Целую много раз, еще бы раз, да далеко от вас".
В аэропорту маялся у панорамного окна-стены, глядя на прилетающие самолеты.
Взлетел самолет справа, сигарой вошел в воду дали, оставляя тающий дымок. Смотрел на просторы аэродрома, под самолетами возню машин и людей в высоких фуражках с крылышками вразлет, с озабоченным видом, не глядящих на нас. Вспоминал детство, и хотелось плакать.
Рядом стоял старик, попахивающий водкой:
– Гляди, как щука в воду – ушел. А? Я сюда из Домодедова езжу. Пива выпить, погулять. Тут в детстве грибы собирал. Лес был рядом, а теперь – эвон, у горизонта. Выкорчевали. Да-а, миллионы пошли сюда.
Ночь. На открытой площадке до горизонта – цепочки синих и красных огоньков. Рев самолетов нарастает до невозможной громкости.
Я хотел спрятаться – так она похожа на нашу толстую соседку тетку Ленку, мелко завитая, со слегка раскосыми глазами. Ее товарки из рейса бесцветные, одна с ярко накрашенными губами запричитала:
– Ой, худой же ты, у матери твоей, как увидела, аж сердце екнуло.
Мама поставила чемоданы.
– А ты похож на отца – до чего худой. Отец послал проверить, как живешь. В случае чего, всех разнесет у вас, сказал.
Я взял ее чемоданы, неподъемные.
– Это вы все – на себе? – стало больно за нее.
– Рыбка копченая для вас, гостинцы.
По дороге она рассказывала об отце, о брате Витьке. Он строится, купил две тонны цементу, десять тыщ штук кирпича. Только стен нет. А как же! Хочет своим домом зажить, ни от кого не зависеть. Мы тоже хотим ближе к вам поселиться, где-нибудь в селе с речкой. Отец хочет на север завербоваться, чтобы пенсия была больше, да я против: ну его! На наш век хватит. Сейчас на деньги не смотрим. Купили по пальту, китайскому, все прочее. Правда, едим мало, не хочется. Ни мяса, ни рыбы. Старость, наверно. Пьем, правда, много, воды.