Дженет, правда, на экран не смотрит. Просто сидит на софе, подтянув колени к подбородку, и глядит в окно.
– На кампусе охрана лучше, – продолжаю я. – Мы можем отвести для тебя комнату. И ездить на работу не надо.
Дженет не отвечает. На экране говорящая голова дает лекцию об Отравленных плодах Светской науки.
– Джен…
– У меня все нормально, Кит. Внутрь еще никто не прорвался.
– Но прорвется. Им всего-то надо набросить на ограждение какой-нибудь резиновый коврик, и все – первая линия обороны сдана. Рано или поздно они взломают коды к главным воротам, или…
– Нет, Кит. Для этого нужно слишком много спланировать.
– Джен, да я говорю тебе…
– Кит, в мире больше нет организованности. Ты что, не заметил?
Несколько слабых взрывов эхом раздаются снаружи.
– Заметил.
– За четыре последних года, – она говорит так, словно я и рта не открыл, – все паттерны>[14], все закономерности просто… рассыпались. Последнее время ничего толком нельзя предсказать, понимаешь? Но даже когда видишь итог, ничего поделать с ним не можешь.
Она бросает взгляд на телевизор, где голова объясняет, что эволюция противоречит Второму закону термодинамики.
– Даже забавно, – говорит Дженет.
– Что?
– Все. Второй закон. – Она машет рукой в сторону экрана. – Энтропия>[15] нарастает, порядок превращается в хаос. Тепловая смерть Вселенной. Вот эта вся фигня.
– Она, по-твоему, забавная?
– Я хочу сказать, что жизнь, если посмотреть на нее с точки зрения физики, штука довольно жалкая. Чудо, что она вообще зародилась.
– Эй. – Я пытаюсь обезоруживающе улыбнуться. – Ты сейчас говоришь как креационистка>[16].
– Ну, в каком-то смысле они правы. Жизнь и энтропия ладят плохо. В длительной перспективе уж точно. Эволюция – это просто… акт фиксации, понимаешь?
– Понимаю, Джен.
– Весь этот поток, он с ревом несется через пространство и время, разрывая все вокруг. И иногда в завихрениях, в крохотных заводях зарождаются небольшие очаги информации, иногда они становятся достаточно сложными, просыпаются и начинают блеять о том, что могут невозможное. Только долго им не протянуть. Для борьбы с течением нужно слишком много энергии.
Я пожимаю плечами:
– Ты сейчас ничего нового не сказала, Джен.
Она с трудом улыбается, рот еле заметно кривится в усталой усмешке.
– Думаю, ты прав. Экзистенциализм>[17] для самых маленьких, да? Просто сейчас все вокруг такое… голодное, понимаешь, о чем я?
– Голодное?
– Люди. Да и вся биологическая жизнь в целом. Сеть. В том и проблема со сложными системами: чем затейливее они становятся, тем усерднее энтропия хочет их разрушить. И нам нужно все больше и больше, чтобы не разлететься на куски.