Реквием души (Заварелли, Найт) - страница 34

Неужели он собирался лишить меня и этого?

– Пожалуйста, Абель, – глаза снова наполнились слезами.

– Пожалуйста, Абель, – передразнил он меня высоким голосом.

Я показала ему средний палец, а потом распахнула дверь. И уже одной ногой встала на тротуар, когда брат окликнул меня.

– Айви.

Я повернулась.

– Завтра ночью.

– Что завтра ночью?

– Большой день.

– Что?

– В полночь.

– Завтра? – меня обдало холодом.

Абель посмотрел на часы.

– Пятьдесят семь минут.

– Я тебя ненавижу, – произнесла я, а потом вышла из машины и прошла мимо Джеймса, который тут же последовал за мной в больницу через раздвижные стеклянные двери.

Сантьяго

– Dominus et Deuce [1], – произнес Абель, проявляя вынужденное уважение к моему рангу, прежде чем поклониться.

В моем особняке де ла Роса царила тьма, все окна затемнены круглый день. Но даже так, смотря на Абеля Морено, я мог сказать, что он не из тех, кто любил кланяться. Он считал, что достоин лучшего, и его эго, я уверен, на этом настаивало. Я всегда замечал на его лице намеки на негодование, даже когда ублюдок выказывал уважение.

Хотя по всем правилам Абель с таким же успехом мог быть ублюдком старшего Морено. Его связь с «I.V.I.» была очень слабой. Он был первым и единственным сыном Эля, но рожденным от женщины, неодобренной «Обществом». Потому ему никогда не стать в нашем мире по-настоящему важным. Эта истина была простой для понимания, даже такому, как Абель. Но принятие – совсем другое дело.

Я всегда находил его чересчур самодовольным. Чрезмерно жаждущим одобрения. Мне не нравилось его поведение и еще меньше то, с какой готовностью он согласился отдать мне свою сестру. Может, у него и не было выбора в этом вопросе, но полное отсутствие уважение к человеку одной с ним крови не могло заслужить мое одобрение.

Я ожидал сопротивления и, признаться, был разочарован, когда его не получил. Я наблюдал за их семьей уже четыре года и обнаружил слабости у всех, кроме Абеля. Эль и его жена жаждали власти, которой их могло наделить «Общество». Айви хотела сбежать от всего этого, наивно мечтая о колледже и жизни, которой у нее теперь никогда не будет. Я бы даже не удивился, если она действительно попыталась бы сбежать, как ее сестра. Младшая Морено, Эванжелина, в любом случае еще недостаточно взрослая, чтобы иметь свое мнение. Абель же, похоже, не испытывал привязанности ни к одному из членов семьи. Если он и любил кого-то, кроме себя, я пока не обнаружил этого человека.

Отдать мне в жены Айви должно было стать испытанием для всех них. Но с момента оглашения моих намерений ни единая живая душа не пришла ко мне молить о пощаде. Даже ее собственная мать. Я начинал подумывать, что единственный Морено, которому было не плевать, сейчас лежал в коме. Слишком трусливый, чтобы столкнуться с заслуженной им несправедливостью.