– Хорошо, – скромно опустив глаза, она продолжала кормить сына. Миран – какое странное имя, хотя, почти все имена здесь кроме Дориана и Анастасии были не знакомы мне.
Мы освободили кухню, чтобы хозяйка смогла накормить семью и отправить кого куда, поднялись в комнату, где жила я и дети. Малыш, обнаружив на кровати кота, был просто ошеломлен – он точно никогда не видел такого мягкого и теплого животного, что можно было трогать и приживать к себе. Мальчик еще не ходил, но ползал достаточно быстро. Мы уселись на моей кровати и наблюдали за ним. Он так нежно прижимался щекой к Ерошке, что тот, наконец, расслабился и начал подыгрывать ему, ласково задевая лапкой, или щекоча хвостом.
Я хотела начать разговор, но у меня не поворачивался язык сделать это без посредника, роль которого, к моей радости, взяла на себя Алайя. Она, похоже, тоже не хотела этого разговора, и со страхом ждала его продолжения. Ерошка должен быть с нами, когда она раскроет свою жизнь. Он то точно почувствует фальшь или недосказанность.
Я посмотрела на кота, и он, видимо, услышав мои мысли, чуть слышно мяукнул. Ну и отлично. Такой детектор лжи в этом мире – лучшая способность, которую можно заиметь. Пусть я не умею сотворить ураган, создать иллюзию, или навести саранчи на сады недругов, но рядом с ним я всегда буду знать, что думают другие люди. Эти знания приходили понемногу, и я поняла, что это именно то, о чем мне говорила Анастасия. Сначала я просто слышала его голос, теперь я чувствую, что он думает. И это даже без помощи магии Лилового замка.
– Девушки, идемте, уложим Мирана и поговорим. Чтобы начать решать проблему, мы должны быть честными и знать – чего стоит опасаться, – серьезно проговорила Алайя, поднявшись в комнату. – Все разошлись, а Перла будет краем уха из лавки прислушиваться к нам.
Мы спустились в большую кухню – мастерскую. Я прихватила кота, который на этот раз не был против – понимал важность своего присутствия. Мы уложили мальчика на диван, кот сам запрыгнул, и свернулся колечком у его ног. Малыш прилег к нему, прижался, чтобы быть поближе к пушистому тельцу, и кот включил свою воистину магическую трр-трр-трр-трр, успокаивая ребенка.
– Ливадия, рассказывай, только прошу – не утаивай ничего, – серьезно начала Алайя, помешивая чай.
Девушка кусала губы, словно выбирала версию помягче, раздумывала – что сказать, а о чем можно промолчать. Потом глубоко вдохнула, задержала дыхание, и выдохнув, начала:
– Я Ливадия Литисия Линник, – точь-в-точь назвала она имя, написанное на бумагах, что гарантировали мне спокойное проживание в королевстве, позволили открыть на него свою лавку, оформить патенты…– я дочь вертана Линника – главного казначея короля.