— Я уже потренировался, выпил кофе, успел немного поработать. Хватит дрыхнуть. Вставай, — спокойно бросает он через плечо.
— Мне разве не полагаются привилегии? Выходной там или отгул? — недовольно бормочу я и опять тру глаза.
Картинка перед ними никак не обретет четкость. А еще немного подташнивает после вчерашней попойки, хотя и выпила всего ничего.
— Погнали на каток, Алён, а потом в кафе где-нибудь посидим. Ты же хотела. Завтра я в командировку уезжаю, потом куча дел намечается. Нескоро увидимся. Дома буду редко бывать.
— Каток, да? — довольно улыбаюсь я. — А ты знаешь, с какой стороны подойти к девушке.
— С тобой все знания обнулились. Встаешь?
— Да. — Спускаю ноги на пол и иду в душ, пока Игнасас не передумал.
Разве я упущу шанс поиздеваться над ним? Сомневаюсь, что Багдасаров умеет стоять на коньках. Уже предвкушаю эти захватывающие часы триумфа.
Мóю голову и быстро принимаю душ, затем сушу волосы и, скрыв макияжем следы усталости, возвращаюсь в спальню, думая о том, что у Ласки железная выдержка. За эти дни Настя писала и звонила коротко и по существу, взяла на себя всю работу в магазине, и иногда даже кажется, что это больше ее детище, чем мое. Может, они с Яном пообщались втихаря, пока я не слышала, и он по ушам ей поездил? Нужно будет потом уточнить у Насти при личной встрече, в чем все-таки подвох. И обязательно сходить с ней на концерт. Она давно об этом просит.
Спустя полчаса мы с Янисом выходим из квартиры. Оказавшись на улице, я дышу полной грудью и, расставив руки в стороны, улыбаюсь солнышку.
— Господи, свобода… Наконец-то! А на сколько у тебя командировка? — спрашиваю с радостью, отчего Игнасаса перекореживает. Обожаю его злить.
— Можно подумать, я тебя силой удерживал в квартире, — хмыкает он, дерзко ухмыляясь.
— Ну вот будь в тебе пятьдесят килограммов, а сверху груз в два раза тяжелее, я бы посмотрела, как ты сопротивлялся бы. Если еще перед этим и так все соки выжали… — с ехидством замечаю я.
— Ну не преувеличивай, Алёна. Во мне нет центнера. — Ян хлопает себя по плоскому животу. — Но имей в виду, на коньках я давно не стоял. В случае падения на тебя сможешь точно прочувствовать на себе тяжесть моего тела. Как бы потом в травму кое-кого не пришлось везти.
— Сон какой-то приснился? — настораживаюсь я, услышавпро больницу.
— Блядь, я уже жалею, что сказал тебе об этом. Не снится мне сейчас ничего, ясно? — начинает раздражаться Ян.
— Просто спросила. Чего ты заводишься с пол-оборота?
— Поверь, у меня к тебе подобного рода встречных вопросов не меньше накопилось. Что ни скажу — тут же в штыки воспринимаешь. Но, оказывается, у меня не все так плохо с терпением и выдержкой, да? Оценила ее вчера? Я к тебе даже не прикоснулся перед сном.