А Радаманту я не доверял.
Денисов знал про косоликого хрен и трошку, так что ему до какой-то поры было простительно быть слепым. Я же себе такой роскоши позволить не мог. Не имело значения, решит Грасс стать психометристкой или выберет другой путь — пока она держалась Радаманта, пока выполняла его поручения и работала на надеждинцев, она представляла угрозу.
Впору было бы разорваться между Соколовым-человеком и Соколовым-ищейкой, но я свой выбор сделал давно и предпочитал его держаться. Я действовал в интересах тайного отделения и государства. И если это означало наступить себе на горло и отпустить Грасс на все четыре стороны, что ж… Обидно, но такова жизнь. И все же что-то царапнуло душу.
А вот как втолковать Денисову, что Анька могла с ним играть, я не знал. Парень казался слишком растерянным и влюбленным, чтобы прислушиваться к доводам рассудка.
— Хорошо хоть у этих все понятно, — прошептал я, проезжая мимо целовавшихся у озера Сереги и Ольги. Опять сбежали после ужина. Впрочем, у нас в семье уже к этому привыкли. Воронцов был блестящей партией для сестры, и моя родня смотрела на их маленькие шалости сквозь пальцы. Полагаю, они и на большее бы закрыли глаза, сделай Сергей предложение. Но я не хотел торопиться, пока не разрулю вопрос с Аспидой окончательно.
Сначала безопасность, потом — праздник.
“В там не увлекайтесь”, — сказал я Сереге ментально. — “Чтоб к полуночи привез сестру домой”.
Я представил, как Воронцов подпрыгнул от неожиданности в этот момент, и глумливо усмехнулся. Будет знать, как красть чужих сестер после заката.
“Да мы уже возвращаемся”, — отозвался друг.
Проехав по аллее, я припарковался возле главного входа и оставил ключи в машине — слуги отгонят. Егорушка выглянул из окна холла и открыл передо мной дверь.
— Ваше сиятельство, добрейшего вечерочка…
Я удивленно взглянул на лакея.
— Чего это ты сегодня такой милый? Небось, от отца влетело?
— От Кивернитии, — слуга отвел глаза и понизил голос. — Но за дело… К слову, Старшие просили передать, что ожидают вас в кабинете.
— Что, сразу оба? — шепнул я.
— Боюсь, что да.
Я вздохнул. Да, кажется, не судьба мне сегодня расслабиться перед сном. А я-то уже размечтался, как буду полчаса медитировать под горячим душем.
Ладно, надеюсь, беседа со Старшими хотя бы пройдет быстро.
Я разулся, расстегнул все пуговицы пиджака и расслабил узел галстука. Егорушка беззвучно пожелал мне удачи и постучал в дверь кабинета.
— Ваши сиятельства, Михаил Николаевич прибыл, — оповестил он.
— Заходи, мон шер, — позвала бабушка.
Я осторожно протиснулся в дверь и поприветствовал отца и бабушку. Патриарх листал какие-то бумаги в кресле, а Кивернития наслаждалась коньяком у камина. На коленях у нее лежала стопка писем.