Максимов стушевался, не ожидая такого вопроса, возникла долгая пауза.
— Я родился и жил долгое время в Улеаборге и с детства перенял речь окружающих меня финнов.
— Да?! Возможно. Хорошо, ну а какое сейчас настроение у матросов, они готовы идти в бой?
— Да, господин министр, готовы.
— Замечательно, а почему тогда Кронштадт мне не подчиняется и игнорирует все приказы? А командует ими какой-то мичман. Они вас не слушают?
— Нет, но я принимаю все меры, и порядок будет в скором времени восстановлен.
— Хорошо, я всё понял.
Керенский взял колокольчик и позвонил в него. В дверь заглянул адъютант.
— Ротмистр ещё не ушёл? Нет, тогда пригласите его сюда снова.
Максимов ощутимо побледнел. Вошёл ротмистр и с ним два уже других унтера.
— Господа, адмирал Максимов арестовывается за госизмену и как немецкий шпион, прошу вас сдать свой кортик, адмирал.
Максимову стало плохо. Но добрые руки унтеров крепко подхватили обмякшее тело и, отобрав кортик, сопроводили адмирала на выход.
— Итак, господа. Среди нас появились предатели, и я не собираюсь ни с кем церемонится. Тюрьмы у нас пустые, места есть. Добро пожаловать… В связи с арестом адмиралов Колчака и Максимова, командующим Черноморским флотом я назначаю адмирала Куроша, а Балтийским пока некого назначать. Но назначать его буду я, а не какие-то комитеты и Центробалты.
После слов Керенского в кабинете повисла тягостная тишина. Все молчали и только переглядывались. Алексеев и Брусилов нервничали. Остальные тоже задумались, что и немудрено было. Как-то всё чересчур показательно и чего ожидать дальше? Неужели их всех сейчас арестуют? К такому повороту генералы оказались не готовы.
Против всесильного на сегодняшний момент Керенского не попрёшь. Один переворот уже был и вот печальный его итог. А сейчас за Керенского все революционные силы и народ тоже. Остальные слиты, временно, но слиты.
— Ну что же, господа, предлагаю продолжить наше совещание. Можно констатировать то, что общее положение дел в армии плачевно. На флоте также, если не хуже, но адмирал Максимов стал на путь обмана и предательства. Надеюсь, что армия это понимает и не уподобится им. Прошу вас предлагать первоочередные меры для улучшения положения дел в войсках.
После этих слов на долгое время повисла тягостная пауза, но, в конце концов, она закончилась.
Слово опять взял генерал Юденич.
— Господин министр, офицерский состав находится в ужасном положении. Он потерял все права, как об этом уже сказал генерал Деникин. Нужно кардинально менять отношение к ним. Я предлагаю сейчас обсудить все меры для воссоздания армии. К сожалению, эти меры сразу не дадут результата. Легко было разрушить армию, но восстановить её будет очень трудно.