Со своей стороны, я могу пообещать полное содействие вам и партии меньшевиков, и даже готов сформировать коалицию с вами. А если мы ещё возьмём и кадетов, то в стране окажется всего три официальные партии и множество партий неофициальных, поставленных вне закона, в том числе и анархисты, не говоря уже об эсерах и большевиках. Что скажете?
Плеханов уже успокоился и задумался. Предложение было архипривлекательным и нравилось ему, как бы он не кривил перед Керенским своей революционной душой. Он жаждал признания и заслуженной, как ему казалось, славы. А что, как не министерский пост её олицетворяло? С Керенским он был согласен относительно должности председателя правительства, ещё не время для неё, но всё впереди. Всё впереди.
— Хорошо, — внезапно согласился Плеханов. — Я согласен, можете объявлять об этом официально.
— Отлично! Тогда уже завтра или, если хотите, уже сегодня вам будет представлена официальная охрана.
— Хочу, — буркнул в ответ Плеханов и гордо и неспешно удалился снова в зал. Керенский пожал плечами, усмехнулся и, выждав паузу, последовал туда же, чтобы громко объявить фамилии новых министров. Оставался вакантным пост министра торговли и промышленности, но он пока не знал, кого на него ставить.
Вернувшись, Керенский тожественно объявил о новых назначениях.
— Товарищи, в результате многочисленных прений и переговоров комиссия приняла решение о назначении министром просвещения товарища Плеханова, министром земледелия — товарища Чаянова, транспорта — товарища Юренева. Остаются две должности: министра промышленности и председателя Временного правительства. О том, кто займёт эти должности будет объявлено завтра, всем спасибо!
Керенский встал и вышел, направляясь в сразу в кабинет военного министра, принять, так сказать, дела и должность. Остальные потянулись к выходу. Предстояло добиться назначения этого еврея и решить, кто будет заведовать промышленностью. Эта должность для Керенского представлялась как бы не важнее продовольствия, относительно, но всё же.
«В низших слоях есть очень много честных тружеников, любящих свою родину и готовых отдать последний кусок хлеба для спасения родины. Но эти люди не знают, кто из сановников их друг, и кто враг, и вот появляется целая литература всяких газет, листков, сплетен, инсинуаций, окончательно сбивающих народ с толку. При этом, народу обещают заманчивое освобождение от иноземщины и всяких стеснений! А когда страсти народные разошлись, их натравливают постепенно уже против не только иноземцев, но и против той власти, которую желают уничтожить…