С белорусских полей смертоносная пыль долетает
До меня, горожанки, живущей в далекой Москве,
И все чаще родня в Могилеве и Гомеле ставит
Поминальный свой борщ. И скатерку кладет на траве.
Помню, тетка моя новый дом, торопясь, обживала,
Шила шторы на окна, сажала у дома цветы,
В огурцы и клубнику молитвенно счетчик совала
И вздыхала легко, убедившись, что страхи пусты.
В то же лето она и легла в белорусский песчаник.
Оказалось, что знала о страшной болезни уж год уж год.
Лейкемия ее сторожила, как верный охранник,
А потом проводила туда, где не знают забот.
Что ее погубило? Земля ли, вода или ветер?
Не узнаем теперь, да и в этом ли главная суть…
Белорусских детей, ее внуков, живущих на свете,
Эта страшная пыль не смогла бы в себя затянуть.
Ведь и так синеглазых старух потемневшие лики
И похмельные лица когда-то лихих мужиков,
Возле хат, искаженных, как рты, в неуслышанном крике,
Не сулят той земле возрождения на стыке веков.
Но не смеет она стать навеки пустыней убогой,
Если выросло здесь и легло в нее столько людей.
За детей белорусских прошу
Беспощадного Бога.
И за всех, кто остался в земле белорусской моей.